- Безусловно, - подтвердил обескураженный Анселл.
- И я так думаю, - она холодно взглянула на Богля, который не сводил с нее глаз, и вдруг спросила: - У тебя нет грыжи?
Лицо у Богля скривилось.
- О чем она говорит? - спросил он слабым голосом.
- Может, это слишком личное? Давай поставим вопрос иначе. Во время своего древесного существования в миоценовой эпохе третичного периода, человек, или правильней сказать, доисторический человек, утратил свой хвост. Он начал ходить прямо и приобрел склонность к грыже. Вот я и хотела узнать, как у тебя с этим дела обстоят… Ладно, забудь. Просто женское любопытство.
Богль побагровел.
- Умная слишком, да? Видал я таких в Чикаго, а как заедешь по шее, так сразу вякать перестает.
- Я редко кому заезжаю по шее, - тут же отрезала девушка, но потом улыбнулась и добавила: - Ну не сердись, я пошутила. Как тебя зовут?
Богль подозрительно посмотрел на нее, но дружеская улыбка обезоружила его.
- Сэм Богль, - ответил он. - И слушай, детка…
- Какое прекрасное имя, - перебила она. - А маму твою звали мисс Богль?
- Ну да, - опешил Богль. - А что? Как же еще ее могли звать?
- Ну мало ли. Всякое бывает.
- Ну так нечего и спрашивать, - сердито насупился Сэм. Она рассмеялась и взглянула на Анселла.
- Не обращайте внимания. Ну, а вы?
Тот представился.
- Настоящий доктор? - Казалось, это произвело на нее впечатление. - А я Мира Шамвэй. Как поживаете, мистер Богль? Как здоровье, доктор Анселл?
Богль, отдуваясь, откинулся на спинку стула.
- У нее не все дома, док.
- Не будь таким невоспитанным, Богль, - ответила Мира. - Если не понимаешь моего обращения, то это не значит, что нужно грубить. Кто закажет мне выпить?
- Что желаете выпить? - спросил Анселл.
- Виски, пожалуйста.
Анселл сделал знак официанту.
- Ну, а поскольку мы уже познакомились, - сказал он, - может, вы расскажете, что делаете здесь.
Официант принял заказ и обменялся улыбкой с Мирой. Когда он ушел, Мира вытащила из сумочки серебряный портсигар и закурила, задумчиво глядя на компаньонов.
- Вам это интересно? До вчерашнего дня я была корреспондентом «Чикаго Ньюс». А потом меня выбросили как поношенную перчатку. И теперь я сижу здесь как поношенная перчатка, да, Сэм? - вздохнула она.
- А почему как? - веско спросил Богль.
Она покорно восприняла сие умное замечание.
- Что ж, я сама напросилась и теперь в нокауте.
- Вот видишь, детка, - самодовольно ухмыльнулся Богль. - Я тоже могу быть веселым.
Она кивнула.
- Можешь, но лучше не пытайся.
- Ладно, ладно, - поспешно сказал Богль. - Не будем ссориться. Я знаю газетчиков. Им палец в рот не клади. Помню, врезал одному, так мой портрет тут же оказался в газете. Столько неприятностей было, - Богль задумчиво поскреб затылок. - И хоть было это давно, но газетчики не меняются.