Здание библиотеки было небольшим. Как можно было день за днем проводить весь день в помещении площадью тринадцать тысяч квадратных футов и не чувствовать усталости? Но для Дьюи Публичная библиотека Спенсера была огромным миром, полным выдвижных ящиков, шкафов, книжных полок, картинок, резиновых колечек, пишущих машинок, столов, стульев, сумок, кошельков — и рук, которые так и тянулись погладить его, ног, о которые можно потереться, ртов, которые напевали ему песенки. И коленей. Библиотека всегда милостиво и щедро предоставляла ему колени.
К осени 1988 года Дьюи уже все это понимал.
Размер зависит от перспективы. Для насекомого, например, кукурузный стебель или даже одно зерно может быть целым миром. Для Дьюи наша библиотека была лабиринтом, который бесконечно восхищал его, — по крайней мере, пока он, наконец, не стал интересоваться, что же кроется по ту сторону входной двери. Для большинства жителей северо-западной Айовы Спенсер — большой город. Люди из девяти округов стремятся в Спенсер за развлечениями и покупками. У нас есть магазины, различные мастерские, живая музыка, местный театр и, конечно, ярмарка. Чего еще вам надо? Если на Гранд-авеню была бы дверь, ведущая в остальной мир, большинство наших земляков не проявили бы к ней никакого интереса.
Помню, в младших классах школы я побаивалась девочек из Спенсера — не потому, что сталкивалась с кем-то из них, а потому, что они были из большого города. Как и многие из моего окружения, я выросла на ферме. Моя тетя Луна была первой школьной учительницей в округе Клей. Она учила детей в одной комнатке торфяного домика. Тут, в прериях, никогда не было деревьев, и поэтому обитатели этих мест строили из того, что могли найти: из травы, корней, земли и тому подобного. Мой прапрадедушка Норман Джипсон смог накопить достаточно земли, чтобы наделить участком каждого из своих шестерых детей. Ребенком, где бы я ни оказывалась, я всегда была в окружении членов семьи моего отца. Большинство Джипсонов были убежденными баптистами, и женщины никогда не надевали брюк. Штаны носили только мужчины. Этого требовала религия. Женщины облачались в платья. Я никогда не видела слаксов ни на одной родственнице со стороны отца.
В свое время отец унаследовал землю и стал тяжело трудиться, поднимая семейную ферму, но первым делом он научился танцевать. Для большинства баптистов танцы были запретным занятием, но Вернон Джиппи Джипсон был на пятнадцать лет младше своих братьев, и родители лояльно отнеслись к его увлечению. Совсем молодым Джиппи мог удрать и больше часа гнать грузовик до Руф-Гардена, который в эру блестящих 1920-х годов был курортом на берегу озера Окободжи и где по пятницам всю ночь танцевали. Окободжи считается в Айове мистическим местом. Западное Окободжи, центральное в цепочке пяти озер, отличается чистой голубой водой, которая к весне наполняет его, и люди приезжают из Небраски и даже Миннесоты, где хватает и своих озер, и поселяются в отелях на его берегу. В конце 1940-х годов Руф-Гарден был самым забористым местом во всей округе, а может, и во всей Айове. Здесь друг за другом свинговали самые знаменитые группы, и порой танцзал был так забит, что и не пошевелиться. Кончилась Вторая мировая война, и казалось, что такие вечеринки будут длиться вечно. Снаружи, у дощатой набережной, стояли «русские горки», колесо обозрения, было много света, шума и красивых девушек, и это заставляло вас забыть, что озеро Окободжи всего лишь блестящая синяя точка на бесконечных просторах Великих американских равнин.