— И все же, как провели выходные? Ты так и не ответила, — голос Андрея застал меня у открытого холодильника.
— Хорошо, — мой взгляд рассеянно шарил по полкам — однако припасы мы почти уничтожили. Что выставлять на стол? Надо было заехать в магазин…
— Хорошо? — Андрей встал у холодильника, внимательно поглядывая на меня. — Где были?
— Не поверишь, — улыбнулась я, вытаскивая остатки вчерашнего ужина. — На елку ходили.
— Что за Елка? Новая группа? Я не слышал…
— Новогоднее представление для детей! — рассмеялась я, видя, как вытягивается от удивления лицо Андрей.
— И…как? — спросил с долей недоверия.
— Как в детстве.
— Нет, ты серьезно? На елку? С Сергеем?
— Что странного? Прекрасное представление.
— Чудеса. И как Серега? Детям ноги в хороводе не отдавил? Дед Мороз выжил? Снегурочка в обморок не упала?
— Нет.
— А подарки получили?
— Сережа купил. Огромный ларец с конфетами. Сейчас принесет, будем чай пить.
— А куклу он тебе купил?
Пришла моя пора удивиться. И внимательно посмотреть на брата — шутит? Или… да нет, не может же он помнить историю давно забытых дней.
— Куклу. С ванночкой, — уточнил он.
Я встала у окна, чтоб скрыть смущение, отвернулась, делая вид, что занята салфетницей.
— Так, купил? Что смолкла, малыш? — Андрей подошел и, нежно обняв за плечи, развернул меня к себе, отвел ладонью выбившийся локон, заглядывая в лицо. — Нас посетило одно и то же воспоминание? Я прав?
— Странно, что ты это вспомнил. Сергей долго напрягал память, прежде чем она выдала ему нужный файл.
— Он и сам был еще ребенком. Впрочем, дело не только в возрасте, вернее, не столько в нем, сколько во впечатлениях. Я помню все. Назови мне дату, и я отвечу, что ты делала в тот день. Что делали мы, о чем мечтали.
Его голос был мягок и тих, и вновь звал, как русалка в гиблые воды. Я прислонилась к его груди и, глядя в сумрак, сгустившийся за окном, заметила:
— Это как раз не трудно вспомнить. Мы всегда мечтали об одном: огромном доме, одном на четверых, но с очень высоким забором. Помнишь, Сергей еще рисовал дома, как замки, и вокруг пушки, окопы, часовые…
— А ты рисовала кошку с котятами, которую охраняет огромный пес неизвестной породы — уши сенбернара, морда пекинеса, конституция кавказца, взгляд голодного тираннозавра и зубы, как у рыбы-пилы, — пальцы Андрея успокаивали, ласково перебирая мои волосы.
Я невольно рассмеялась и зажмурилась, вспомнив тот рисунок — котята, собака и черное солнце с красными, как кровь, лучами.
— Представляю, что думала обо мне учительница.
— Ничего она не думала. Ей хватало остальных двадцать восемь учеников, кроме тебя. Если б не твоя привычка лезть во все споры и драки, она бы, наверное, не обратила на тебя внимание.