– Может, здесь ей нравится больше? – спокойно предположил Девеллин. – Не хотел бы это говорить, Кем, но ваша сестра тоже небезразлична ко мне.
Джордж еще кипел от ярости, однако постепенно сдавался.
– Это разорит меня. Я буду открыто признан членом семьи Хиллард! Моя анонимность исчезнет. Мои знакомые из преступного мира не захотят больше знать меня. Разве в таких обстоятельствах можно заниматься бизнесом?
– Кстати, насчет анонимности. Хотел бы спросить, откуда у вас имя Кембл. Где вы его взяли?
– С театральной афиши, когда мне было четырнадцать лет. Надеюсь, вы простите, что я не хотел оставаться Буше, а тем более Хиллардом.
Маркиз дружелюбно хлопнул его по спине.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, старина. Это проклятое имя висит тяжелым грузом на моей шее.
Кембл искоса взглянул на него, затем проглотил остатки вина, словно ему требовалось подкрепление для подготовки к балу.
– Боже мой! – Девеллин смотрел на' его руку. – Что у вас с суставами, Кем? Попали ими в тиски?
Кембл оглядел посиневшие суставы пальцев.
– Не тиски. Просто новое знакомство в Сент-Джеймс-парке прошлой ночью, – сухо произнес он.
– Да, старые добрые Пад и Бад, – с отвращением фыркнул Морис Жиру. – Очаровательные молодые люди. Теперь мы будем ежедневно угощать их обедом.
– Паг и Бад, – поправил друга Кембл. – И единственное, что они теперь способны есть, – это мясной бульон и протертый турнепс. А сейчас, полагаю, я должен одеться и проститься с жизнью, которую веду. Но вы, Девеллин, готовьтесь к расплате за это.
– Хорошо, примем это за своего рода компромисс, старина, – ответил Девеллин, выходя за ним из комнаты. – Вы должны помнить, что в этой семье есть плавающее герцогство, которое станет вашим и о котором я не очень-то и мечтаю.
– Да, но это не заставит меня провести бессонную ночь, – сказал Кембл, шагая по коридору.
– И все же нам лучше сохранить этот титул висящим на ветке нашего родословного дерева, не так ли?
Кембл резко повернулся.
– Моя ветка давно отломилась, – холодно произнес он. – И уверяю вас, Девеллин, никакого компромисса тут нет.
– А я думаю, есть. Когда Сидони выйдет за меня, все мы станем близкими родственниками, верно? Поскольку герцогство, в конце концов, перейдет вашему племяннику.
– У меня нет племянника, – отрезал Кембл.
– Большая оплошность с вашей стороны, кузен. – Маркиз обнял его за плечи. – Но я очень постараюсь ее исправить.
В коридоре надолго повисло тяжелое молчание.
– Ваше счастье, Девеллин, что у меня болит кулак, – наконец произнес Кембл. – Очень большое счастье.
Оказавшись в толпе гостей перед особняком герцога, Сидони пожалела о своем обещании Девеллину. Эта широкая мраморная лестница, изящное веерообразное окно над дверью – все было слишком хорошо знакомо ей с детства и навевало печальные воспоминания. Каждый раз, когда их карета проезжала мимо по Гросвенор-сквер, она удивлялась, чем они с Джорджем так нехороши, что им нельзя жить в этом доме.