Но все равно – это было счастье, что их туда свозили!..
Когда Рут увидела наголо стриженного девятилетнего Тимура, одетого в негнущийся новый, мышиного цвета, костюмчик, который ему выдали, наверное, специально перед приездом американской делегации, она подумала, что если Господь Бог дал бы ей радость родить тогда, когда они только поженились с Фредом, – у них был бы уже точно такой же мальчик. Ну, может быть, младше на год…
Она смотрела на этого ребенка с неслыханным татарским именем Тимур и понимала, что пройдет еще совсем немного времени, и этот мальчик неминуемо погибнет. В глазах ребенка-убийцы Рут увидела его собственную смерть: не приживется в том мире, который его сейчас окружает, – свои уничтожат, приживется – убьют те, кто будет за ним охотиться.
Вот тогда-то она и подошла к Тимуру.
* * *
...А через месяц прилетела за ним уже без всякой делегации. Одна. В руках у нее был чек на пятнадцать тысяч долларов, куча идиотских документов, рожденных воспаленным воображением американских бюрократов, ответственных за всякие "усыновления", и два обратных билета на самолет – взрослый и детский.
Провожали их три сотрудника детского отдела Управления московской милиции, сестра покойной матери Тимура, которая за триста долларов подписала полное отречение от родственных прав, и в качестве переводчика – интернатский доктор Сергей Хотимский с дочерью Машей.
Спустя несколько месяцев Тимур затараторил поанглийски, а еще через пару недель впервые назвал Рут "мамой".
Сейчас он говорит по-английски так, будто родился в Штатах и никогда не бывал в России. Хотя Рут и слышала, как он иногда треплется по-русски в окрестных магазинчиках, где торгуют эмигранты.
– Мне кажется, что Тим не забыл русский язык. Во всяком случае, мне не хотелось бы, чтобы он его потерял, – неуверенно сказала Рут и спросила меня: – А как твое впечатление?
Я вспомнил весь невероятный и чудовищный мат, который Тимур обрушил на головы
"Собачьей свадьбы" в порту "Элизабет", и, не покривив душой ни на йоту, успокоил Рут Истлейк:
– Не волнуйся, Рут, он сохранил русский язык во всех его тончайших нюансах и говорит на нем превосходно!
Про "нюансы" я ввернул сознательно. У меня всегда в запасе есть несколько слов, значение которых мне когда-то объяснил мой Плоткин, и я порой жду не дождусь логической возможности ввернуть в свою фразу одно из таких словечек. Кстати – тоже способ произвести впечатление! Выше рангом, чем зазывное мурлыканье или кретинские прыжки, и при разговоре с интеллигентным Человеком – достаточно действенный приемчик!..