Мало того, я потребовал от них, чтобы каждый к завтрашнему вечеру приволок хотя бы одну толковую идейку по переустройству и, как говорят сегодня, "реформам" нашего будущего сообщества. Ибо мне думать за всех некогда, у меня своих дел по горло, сказал я, и скорее всего, через несколько дней мне придется на недельку смотаться в Вашингтон, повидаться с одним конгрессменом, – так что просил бы прикинуть – кто бы мог подменить меня, пока я буду находиться в правительственной командировке…
Я не собирался вешать им лапшу на уши. Мне просто показалось, что для пользы дела – так будет звучать весомее.
Все-таки Кот, воспитанный Советской властью, или, вернее, российским менталитетом (потрясающее слово!), где бы ни было – в России ли, в Германии, в Америке, – все равно останется самим собой! Вот обязательно ему нужно подчеркнуть свою близость к начальственным кругам, без нажима упомянуть дватри популярных имени, неназойливо напомнить о своем былом величии…
Последнее в полной мере относится к Котамэмигрантам.
Помню, Шура всегда очень смеялся над этим. И я с ним…
А когда сам Щура вдруг получил какую-то вшивую комсомольскую премию за крохотный сборничек рассказов – ни денег, ни хрена, кроме медальки "под золото" на красной ленточке, – так он же больше недели пил с кем ни попадя – так ему это понравилось!
Вот тут я малость напутал: от лауреатского восторга Шура выпивал всего лишь пять дней. А уже от стыда, что "поймался на эту муху", – еще дня три пил без просыпу.
И потом две недели каялся, что повел себя как последний жлоб и что он не достоин
высокого звания русского интеллигента, и бормотал строчку чьих-то стихов – "Быть знаменитым некрасиво…".
Чего бормотал, понятия не имею. Если честно, так знаменитым он никогда и не был. Его все любили за совершенно другое…
По всей вероятности, с этими засранцами-бандитами никто никогда не разговаривал нормальным языком. Они чуть не чокнулись от картинки, которую я им нарисовал! То, что у половины этой хевры поехала крыша, – тут и к гадалке не ходи…
А моя Первая Американочка-прихехешка сидела рядом со мной, да еще мордочкой ко всем остальным, – словно в президиуме, – и разглядывала свою же братву так, будто она видит их впервые!..
Я-то понимал, что еще до вчерашнего дня на ней, на молоденькой Грязнульке, теряли свою невинность и обучались сексуально-половым азам десятки юных Котов, только вступающих в свой трахательно-возрастной период. Никаких особых иллюзий у меня по поводу этой помытой поблядушки не было…
И все равно было очень приятно наблюдать, как от соседства и близости со мной эта Киска (я тоже хорош – не удосужился узнать, как ее зовут!) так задрала свой розовый носик, что даже бывалые и наглые Кошки-профессионалки, которые всего час назад и не смотрели в ее сторону, стали мести перед ней хвостами и подлизываться!