, только по недоразумению унаследованным нами от наших идеалистических предков, когда-то наивно поверивших в его исключительную полезность. Тем удивительнее было сосредоточенное внимание, с которым Холмс изучал лежавшие перед ним газеты. Наконец, он откинулся на спинку кресла и, пуская из трубки кольца голубоватого дыма, погрузился в то состояние отрешенной задумчивости и полузабытья, которое всегда сопутствовало у него неимоверной, почти сократовской, концентрации мысли. Мне очень не хотелось прерывать его, но в конце концов любопытство взяло верх и я не сдержался.
— Нашли что-нибудь интересное в сегодняшней прессе, дорогой Холмс?
— Все зависит от читателя, дружище Ватсон, — загадочно ответил он, искоса посмотрев на меня, и тут же снова погрузился в раздумья.
Признаться, мне не терпелось узнать мнение Холмса об одном, всем хорошо известном событии, но я не решался спросить его о нём напрямую. Я был уверен, что его выдающийся аналитический ум не мог пройти мимо загадки, вот уже вторую неделю будоражившей внимание всех обитателей нашей планеты. Но мне так же хорошо было известно, что Холмс не любил распространяться на темы, выходящие за пределы его компетенции, или рассказывать о еще не раскрытых им преступлениях.
— Мы почти не виделись в последний месяц, а тем временем произошло немало любопытного в мире, — снова осторожно попытался я завязать беседу, — к тому же сегодня — суббота и у меня нет дел в редакции.
— Ах, Ватсон, как же вы любите ходить вокруг да около! Спрашивайте уж напрямую, — точно угадав мои мысли, несколько раздраженно ответил Холмс.
Начало было довольно обескураживающим, но и отступать было уже явно поздно.
— Вы, как всегда, угадали, Шерлок, меня интересует, что вы думаете о последних террористических актах в Соединенных Штатах. Это ли не преступление века! Тысячи жертв, неслыханные разрушения, потрясающая наглость и согласованность действий преступников на глазах у всего мира и, одновременно — полная растерянность правительства, отсутствие сколько-нибудь ясного следа, могущего привести к поимке и наказанию виновных. Уверен, что господам из ФБР это дело окажется не по зубам! Оно словно создано для вас, дорогой Холмс. Кто еще, кроме вас, способен распутать этот загадочный конспиративный клубок! — попытался я польстить моему другу и, таким образом, расположить его к беседе. Его ответ, однако, совершенно потряс меня.
— Вы ошибаетесь, Ватсон, — раскрытие этого преступления по плечу любому школьнику или подмастерью, мне в нём расследовать нечего. Господа же из ФБР, не сомневаюсь, прекрасно информированы об авторах этого злодеяния.