Он уснул и во сне пошел по какому-то бесконечному коридору, и слышал голос, скучно читающий что-то:
— Комплекс неполноценности. Робость. Стесненность в общении. Скованность. Отсутствие решительности, склонность к колебаниям в самых незначительных вопросах. Сомнения.
Голос знакомый, очень знакомый, Гоша силился вспомнить, где и когда он слышал этот голос, и не мог. А коридор неожиданно кончился, и в стене оказалась тяжелая дверь, Гоша с трудом открыл ее и отпустил. Дверь захлопнулась со страшным грохотом, и Гоша проснулся, сел. За стеной бубнил мужской голос. Это же у Арины! Гоша впрыгнул в туфли и выскочил в коридор. Дверь номера Арины была распахнута, и в коридор падала полоса света. Мужской голос произнес:
— Одевайтесь. Живо!
Гоша подкрался к двери, осторожно заглянул. В коридорчике спиной к нему стоял рослый омоновец в камуфляжной форме, в бронежилете и черной шерстяной маске. Второй точно такой же находился в комнате. В опущенной руке первого был тяжелый пистолет. Гоша подошел, резко выхватил из свисающей руки пистолет, с силой толкнул омоновца, тот налетел на второго.
— Руки! — приказал Гоша, и омоновцы послушно подняли руки, глядя в черное отверстие ствола наведенного на них пистолета. Глаза у них были круглые. — Оружие на пол! Медленно! — Омоновцы медленно разоружились, отстегнули резиновые дубинки, ножи, сложили. — Ногой толкни ко мне! — Один из омоновцев подтолкнул оружие, Гоша отшвырнул дубинки в коридор, подхватил второй пистолет, засунул за пояс. — Арина, простыни! — Арина сначала не поняла, потом быстро сорвала простыни с постели, протянула Гоше. Он покачал головой. — Ему. Ты! Вяжи приятеля! Быстро! За спину вяжи, за спину! Да потуже! — Омоновец подчинился, — Пошевеливайся! Арина, одевайся! — Арина быстро оделась. Первый омоновец кончил связывать второго и выпрямился. — На пол! — приказал ему Гоша. — Лицом вниз, руки за спину. Арина, свяжи ему руки. — Арина трясущимися руками кое-как связала второму руки. — А теперь — встать! — Омоновцы неуклюже поднялись. — Лицом к стене!
Гоша подошел к одному, размахнулся и с силой ударил по затылку рукоятью пистолета. Омоновец рухнул.
— Не надо, — жалобно попросил второй, кося глазами в съехавшей набок маске.
— Заткнись! — процедил Гоша и оглушил его. Проверил узлы, подтянул, снял с омоновцев ремни, взял нож и располосовал у обоих штаны. Вдруг у одного затрещала рация, заговорила что-то неразборчиво. Гоша вытащил рацию из кармана, положил на пол, с силой стукнул ногой. Рация умолкла. Гоша засунул второй пистолет за пояс, выпустил рубашку из брюк, прикрыл. Рубашка под брюками оказалась мятой.