— Ладно, — неожиданно жестко отрезал Сталин, — а теперь, дорогой товарищ Лаврентий, давай-ка поговорим о некоторых других товарищах из твоих папок; да так поговорим, чтобы эти самые товарищи в нужное время сделали единственно правильный выбор. Или навсегда перестали быть нашими товарищами…
* * *
Завершив аудиенцию, Сталин несколько минут сидел, о чем-то размышляя, затем неторопливо придвинул к себе одну из папок. С ее содержимым он ознакомился еще вчера, но сейчас хотел выборочно перечитать документы еще раз. Подобное было обычной для Вождя огромной страны практикой — день-два обдумать прочитанное, «переспать ночь» с полученной информацией, и лишь затем принять окончательное решение. Впрочем, откровенно говоря, пока он не был готов принимать не то, что окончательных, но и вообще каких бы то ни было решений, и просто хотел просмотреть некоторые отмеченные места из предоставленных Берией документов. В том, что нарком не ведет никакой своей игры, он уже убедился: окажись в прошлом один или два «попаданца» (прозвучавшее из уст Лаврентия Павловича смешное слово Сталину неожиданно понравилось) из будущего, недоверчивый и привыкший во всем видеть подвох Иосиф Виссарионович, без сомнения, заподозрил бы провокацию со стороны наркомвнудела. Или, если и не провокацию, то, как минимум, некую свою игру с непредсказуемыми последствиями. А так? Нет, Берия однозначно прав: подобное не под силу не то, что его ведомству, но и любой из самых мощных разведок мира. Люди-то ладно, людей, как известно, можно заставить говорить и делать что угодно, но вот техника, оружие, а самое главное — сведения. Сведения, которым — и Сталин это отчего-то прекрасно понимал — нельзя не доверять. Уж больно все похоже на то, чего он, что уж греха скрывать, откровенно боялся. Да, если все эти «гости из будущего» не врут, через неполный год случится именно то, чего он опасался больше всего. Гитлер всё-таки решится. Опередит. Докажет всему миру полную несостоятельность Красной армии. А уж о цене, которую они за это заплатили в первые годы войны (Сталин на удивление легко заставил себя воспринимать еще не случившееся именно так, в прошедшем времени), и думать не хочется.
Досадливо крякнув, Сталин взял в руки трубку, неторопливо набил ее табаком и закурил. Раскрыл папку и вытащил несколько соединенных канцелярской скрепкой листов. Что ж, начнем. «Протокол допроса полковника германской армии Ганса Отто Штайна, 1950 года рождения, уроженца г. Берлина, 18 июля 1940 года». Этот документ с самого начала заинтересовал Сталина больше всего — с первых строк создавалось впечатление, что немец не врет; что он уже просчитал все возможные варианты развития ситуации и на самом деле хочет добровольно сотрудничать. Не совсем бескорыстно, конечно, но это-то как раз очень хорошо — было б иначе, он ни за что на свете ему не поверил. Кстати, кто там проводил первичное дознание, некий майор госбезопасности Неман? Это, надо полагать, из одесского управления НКВД. Хочется надеяться, что Лаврентий не оставит его без своего внимания… во всех смыслах. Что ж, ладно, почитаем еще раз, что он там показал. Выборочно, разумеется, почитаем, только особо понравившиеся отрывки…