Гелла взглянула на него.
– Что-то он долго отсутствует. Надеюсь, с ним ничего не случилось.
Моска отправился за очередной банкой пива.
– Может, все-таки вам принести? – спросил он у женщин, но они снова отказались. Он встал у окна. – Наверное, Лео решил остаться там на уикенд. Иначе он бы еще вчера вернулся.
Гелла положила книгу на стол и сказала фрау Заундерс:
– Все! Очень интересно.
– У меня в спальне еще много книг, которых вы не читали, – сказала фрау Заундерс. – Сходите посмотрите.
– Не сегодня, – ответила Гелла.
Она подошла к Моске и, просунув худую руку ему под тенниску, обхватила его за талию. Они стали всматриваться во мрак и вдыхать свежий аромат деревьев. Ночной ветер приносил запах садов и реки, в воздухе едва чувствовался едкий смрад руин. Облака занавесили полную луну, и повсюду в расстилающемся вокруг тихом мраке Моска слышал немецкие голоса и смех, доносившиеся из соседних домов. Из радиоприемника, настроенного на бременскую станцию, текла тихая струнная музыка. Ему вдруг ужасно захотелось оказаться в «Ратскелларе» или в офицерском клубе, поиграть в кости или выпить с Эдди и Вольфом.
– Ты пьешь очень много пива, – заметила Гелла. – До кровати сможешь дойти?
Моска потрепал ее по волосам и сказал:
– Не беспокойся, я в порядке Она прижалась к нему.
– Мне так хорошо сегодня, – сказала она. – Знаешь, чего мне хочется? – Она произнесла эти слова шепотом, чтобы не услышала фрау Заундерс.
– Чего? – спросил Моска.
Она улыбнулась и притянула к себе его лицо, чтобы поцеловать в губы.
– Ты уверена, что можно? – спросил он тоже шепотом. – Ведь только месяц прошел. – Эдди Кэссин предупреждал, что ему придется потерпеть месяца два, не меньше.
– Я себя хорошо чувствую, – сказала она, – не волнуйся. Я себя сегодня замечательно чувствую, как умудренная опытом жена, которая прожила со своим мужем не один год.
Они еще постояли немного у окна, вслушиваясь в ропот города и ночи, потом Моска обернулся и сказал фрау Заундерс:
– Спокойной ночи.
Он держал дверь, пока Гелла выкатывала коляску с младенцем в спальню. Выйдя за ней, он проверил, заперта ли входная дверь с общей лестницы.
Моска сидел на траве в тени большого дома – реквизированного загородного клуба. Рядом в шезлонге устроилась Гелла. Всю лужайку перед клубом оккупировали солдаты с женами и детьми.
Несколько человек с луками пускали стрелы в красные и синие мишени.
Все было объято покоем и тишиной. Сумерки наступили в этот воскресный день раньше обычного, подумал Моска, близится осень – тоже раньше обычного. По зеленой лужайке были разбросаны пятна коричневой пожухлой травы, а в шапках огромных вязов, высящихся вдоль площадки для гольфа, уже виднелись красноватые потеки.