Они легко нашли нужный адрес – это был частный домик на две семьи, в котором сейчас из-за дефицита жилья теснилось сразу несколько семей. На входной двери висел список жильцов с указанием квартир против каждой фамилии. Моска стал сверять фамилии на списке с фамилией на удостоверении. Он поднялся на второй этаж и решительно постучал в дверь. Дверь тут же открылась. Он понял, что за ним наблюдали из окна и ждали этого стука. Показавшийся в дверном проеме мужчина был тот же самый: круглая продолговатая голова, суровые черты лица, только на лице застыла напряженная маска, несколько оттененная лысым черепом. Немец посторонился, пропуская Моску в квартиру.
Он прервал их вечернюю трапезу. На столе в комнате стояло четыре тарелки с черным соусом, в котором плавали темные измельченные овощи и большие картофелины. В углу стояла кровать, а за ней висела кое-как присобаченная раковина, над которой темнела картина в коричневых и темно-зеленых тонах. Женщина с зачесанными назад волосами выталкивала двух ребятишек в соседнюю комнату. Но, обернувшись на вошедшего, она выпустила детей из рук. Обитатели квартиры молча смотрели на Моску и ждали, что он скажет.
Он отдал немцу голубое удостоверение. Тот взял его и спросил, задохнувшись:
– Да?
Моска сказал:
– Вам не надо ходить в полицию. Забудьте о случившемся.
Суровое лицо немца побелело. Чувство облегчения, страх, шок от пережитого, визг тормозов джипа, остановившегося у его дома, – все смешалось в его сознании, и яд ожег ему кровь. Он дрожал. Ему на помощь бросилась жена и усадила его на деревянный стул у стола.
Моска, смутившись, сказал женщине:
– Что такое? Что с ним?
– Ничего, – ответила она деревянным голосом. – Мы решили, что вы приехали забрать его, – ее голос дрогнул.
Заплакал мальчик. На его личике был написан испуг, точно стены его маленького мирка вдруг рухнули. Моска, думая, как бы его успокоить, шагнул к нему и протянул плитку шоколада. Ребенок еще пуще перепугался и истерически зарыдал на высоких нотах, так что его вопли стали почти неслышными. Моска выпрямился и беспомощно взглянул на женщину. Она подала мужу стаканчик шнапса. Пока он пил, женщина бросилась к ребенку, ударила его по губам и взяла на руки. Ребенок затих. Немец, все еще сильно волнуясь, сказал:
– Подождите, пожалуйста, подождите, – и почти побежал к буфету, достал оттуда бутылку шнапса и еще один стаканчик.
Он наполнил стакан шнапсом и едва ли не силой всучил его Моске.
– Это была ошибка, просто ошибка. Понимаете, я подумал, что эти дети досаждают вам. Я не хотел вмешиваться.