Сидящая рядом девушка спросила, не в курсе ли я, о чем будет идти речь. Девушка была смутно знакомой. Возможно, она была звездой кино или светской львицей. Девушке было хорошо известно, сколько разных прекрасных вещей можно купить, если у тебя есть деньги, и большую часть этих вещей она уже успела купить. Губы у девушки были накрашены ослепительно яркой помадой. Я улыбнулся ей и сказал, что без понятия. Она повернулась к соседу с другой стороны и задала тот же вопрос. Девушка не поленилась приехать в студию и три часа просидела в кресле стилиста. При этом она понятия не имела, о чем станет говорить. Какая разница, ведь суть не в этом, а в том, что твои яркие губы покажут по телику.
Собираясь утром идти в студию к лучшему телеведущему страны, каждый из нас, сидящих на диванчике, думал, будто вытянул счастливый билет. Это было правдой: билет оказался действительно счастливый. Да только никто, кроме нас самих, об этом никогда не узнает.
Говорят, в России очень мало звезд. Из передачи в передачу, с обложки на обложку кочуют одни и те же рожи. Это тоже правда: звезд действительно немного, но это бы еще полбеды. Настоящая же проблема в том, что немного и зрителей. Всех на свете интересуют лишь они сами. И то, чем занимаешься ты, интересно лишь тебе самому. Можешь хоть вывернуться наизнанку – зрителей не будет.
Единственное, что интересует русского телезрителя, – это чтобы кто-нибудь стоял на сцене и громко ругался матом. Вот за такое шоу телезритель отдаст многое. А уж если вдобавок к основному зрелищу подадут и еще хоть что-нибудь, то шоу сразу станет культовым. На этом построена вся современная отечественная культура. На сцене стоит и громко ругается матом певец Шнур и плюс под его музычку можно поплясать – это культовая группа «Ленинград». На сцене стоят и громко ругаются матом комики со странными кличками и плюс под их остротки можно поржать – это культовое ТВ-шоу «Comedy Club».
Черт побери! Ну почему за свою длинную жизнь я так и не выучил ни одного оригинального матерного ругательства?
5
Голос режиссера в динамиках велел всем приготовиться. Малахов вышел на середину студии и замер с микрофоном в руке. Глаза у него были серые, как Петербург. Впрочем, возможно, это были контактные линзы. Заиграла музыка, и Малахов громко сказал телезрителям: «Здравствуйте!»
Как оказалось, темой передачи были сложные межнациональные отношения. Энергичным голосом Малахов читал со стоящего перед ним телесуфлера:
– Некоторое время тому назад в теленовостях показывали репортаж про пожилого немца. По молодости тот служил в гитлеровской авиации, а в начале нынешнего года, уже совсем старым, купил билет в те края, которые когда-то бомбил. Он приехал к людям, которым когда-то принес страдания, и извинился. Сказал, что виноват. Его никто не заставлял так поступать: прощение было необходимо лично ему. Об этом мы и станем сегодня говорить.