— Эдуард, на сыщика надо учиться.
— Я учусь, — не обратил он внимания на «Эдуарда». — Умею драться, знаю приемы, владею ножом, укрепляю волю. Ты выпил в Шатре семисотграммовик красного — и сдох. А я после литра на руках стою.
— Сыщик и головой работает…
— И тут сечем! Хочешь словесный портрет? Если человек маленького роста, то он злой. Если большой лоб, то гордый. Длинные и густые брови — жестокий. Небольшие глазки — хитрый. Кривой нос — наглый. Морщины на лбу — замышляет преступление. Бородавка на щеке…
— Задумал угнать поезд, — кончил его мысль Леденцов и расхохотался на всю улицу.
Бледный повернулся рывком. Его крупная и сухая рука сгребла «тренировку» на груди Леденцова в такой стягивающий ком, что лейтенант почти завис над панелью, как тот самый заяц в волчьей лапе из популярного мультфильма. Плоские щеки всколыхнулись желваками. И побледнели, как бы выцвели, его серые глаза.
Леденцов мягко, но сильно повернул душившую руку. Бледный не вскрикнул и не охнул, а лишь удивленно глянул на свои ослабевшие пальцы, пошевелив ими, точно теперь вознамерился сделать противнику «козу».
— Молодой человек, ваша обувь? — спросила женщина, показывая на проезжую часть.
По тапке прокатился автобус. Леденцов, припадая на босую ногу, сошел с панели и поднял странный предмет: колесо проехалось по ребру синтетической подошвы да, видимо, еще и тормознуло, отчего она раскололась, сплющилась и как-то перемесилась со стелькой и мягким верхом. Не тапка, а птичье гнездо.
— Как пойдешь? — угрюмо спросил Бледный.
Леденцов бросил остатки тапки в урну, швырнул туда и вторую и пошлепал по городу босиком. На него смотрели с интересом. Две встречные девочки-первоклашки, забыв про уроки, повернули и пошли сзади. Но смущали не взгляды: асфальт пощипывал ноги холодом. Впрочем, люди по снегу ходят.
— Эдуард, физически и умственно ты на сыщика тянешь. А вот нервная система слабовата.
— Укреплю, — невнятно бормотнул Бледный, соглашаясь.
— И главное… Сыщик — защитник слабых и обиженных. Борец с беззаконием. А ты сам преступления творишь.
— Когда? — искренне удивился Бледный.
— Неужели забыл?
— Чего ты? Преступления — это убийства, банк взять…
— А часы отобрать, машину раскурочить, человека избить?
— Мелочишка.
— И законов не знаешь. Какой же из тебя сыщик?
Они подошли к остановке. Леденцов жаждал забраться в автобус и погреть там ноги. Обилие народа смутило: погреть-то погреешь, да ведь отдавят. Но сознание, занятое более важным, осенила простая мысль… Для Грэга «Плазму» искали, а тут и не надо искать. Леденцов повернулся к Бледному с такой радостью, что тот непроизвольно тоже улыбнулся.