– Вот. – Она сунула руку в маленькую сумочку, висящую на поясе, достала ключ от башни вместе с серебряной монетой и вложила их в руку служанки. – Мириель в южной башне. Освободи ее. Заставь ее понять.
Губы Сунь Ли вытянулись в тонкую линию. Она взяла ключ, но вернула монету.
– Моя преданность не покупается. – И, гордо вздернув подбородок, повернулась и с достоинством удалилась.
Дейрдре поспешила скрыться в своей комнате. Оказавшись внутри, она захлопнула дверь и прислонилась к ней, черпая утешение в прочном барьере между нею и ее новоиспеченным мужем.
Боже, она так нервничает, словно маленькая мышка в амбаре, полном голодных котов.
Дейрдре привыкла одерживать верх. Она всегда обескураживала мужчин своей внушительной статью и благородным положением как дочь аристократа. Люди их клана исполняли ее приказы безропотно. И чужаки быстро учились обращаться к ней с должным уважением.
Этот норманн не выказывает ей никакого почтения. Ни как знатной наследнице, ни как управляющему Ривенлохом, ни как женщине. Как же ей удастся сохранить контроль над своим замком, землями и людьми, если она не может контролировать одного мужчину?
Она повесила накидку, затем прошла к окну. Снова пошел сильный дождь, и она поежилась, но не от холода.
Опершись лбом о кисти рук, она в расстройстве смотрела на окутанные туманом холмы и мокрые от дождя деревья Ривенлоха.
Она пленница Пэгана. Стой минуты как священник объявил их мужем и женой, он искусно порабощал ее тем или иным способом: удерживал руку в плену, пока они шли через часовню, прижимал к себе как собственник, когда нес ее в замок. А сегодня ночью он получит ее в окончательном акте обладания.
Дейрдре с трудом сглотнула. Не то чтобы она на самом деле боялась. Она застигала достаточно развратничающих слуг, чтобы знать, что это отвратительный животный акт, включающий в себя дерганья и стоны и заканчивающийся в несколько секунд. И все же она чувствовала по тому, как колотилось ее сердце, когда Пэган целовал ее, по тому, как кровь приливала к щекам, то тому, как в замешательстве кружилась голова, что совокупление с ним будет каким-то образом опасным.
Но можно ли избежать этого? Она поклялась, что не причинит ему вреда, хотя, разумеется, у нее никогда не было подобного намерения. Наверное, можно было бы сослаться на недомогание или усталость, но обман всегда давался ей нелегко. Кроме того, это лишь отсрочит неизбежное. Даже если она каждый вечер будет подмешивать снотворное ему в вино…
Отдаленные блики света на дальних холмах отвлекли ее. Она прищурилась. Что это? Еще один проблеск между деревьев. Дейрдре подняла голову, вглядываясь в источник отражения – просвет между двумя соснами на вершине холма. Вот она, снова, – быстрая вспышка там, где тонкий луч солнца улавливается чем-то.