Со скамьи от стола при входе Варакина вскочили две красивые, плотные деревенские девушки, смущенные прибытием нового человека.
— Куда же вы, Клавочка, Лиза?! — удерживал их Бурнин.— Знакомьтесь, это мой старый друг, доктор Михаил Степаныч. Это, Миша, хозяйские дочки, знакомься...
Девушки сунули гостю влажные от нахлынувшего смущения руки и все-таки выскочили за дверь и упорхнули к себе, в зимнюю половину избы, где жили со своими родителями.
— Ты мне сейчас напомнил картинку толстовских, что ли, времен. Старый гусар какой-то! — улыбнулся Варакин.— Расстегнутый ворот, залихватская шевелюра, гитара с бантом, а глаза-то горят! «Очи карие!..»
— Вот то-то и есть, что гусар-то старый! — усмехнулся майор. — Хозяйские дочки в гости ходят, гитару даже ко мне притащили. Играю — слушают, песни со мной поют, а целоваться — так небось не со мной, а с Полянкиным! И «карие» их не берут!.. Эх, мама, где моя молодость! — заключил Анатолий с комическим вздохом и рассмеялся. — Ну, садись. Видишь, я прав был — тебя в ближайшие дни отзовут для завершения научной работы...
Большой, много шире и выше Варакина, майор обнял друга за плечи и усадил рядом с собой на скамейку.
— Ты что, не рад, не доволен, а?! — спросил Бурнин.
— Ну что ты! Если это действительно нужно... Только боюсь, что получается что-то вроде штабной протекции... — смущенно сказал Варакин.
Майор качнул головой.
— Тебе, Михаил, нельзя без корректировщика: неправильно бьешь, не по цели, — ответил Бурнин. — Ты что думаешь, я волшебник, или сам Главсанарм, или кто там... Я только добрый вестник. Случайно узнал эту новость, Татьяну Ильиничну, разумеется, ею порадовал, письмецо для тебя прихватил. На, читай да кланяйся скорому почтальону.
Бурнин посмотрел на часы и налил из фляжки водку в граненые стаканы, пока Варакин читал письмо.
— Я тут, тебя поджидая, и сам не ужинал, а теперь с тобою стаканчик на радости хлопну, — сказал майор. Он еще раз взглянул на часы и зачем-то понюхал водку. — Давай пока «предварительную» с хлебушком да с сольцей, а потом под консервы или что там дадут. А то у меня всего часа два-три на отдых. Боюсь, что не «выдохнусь», агенерал мой из фронта вернется — уж очень не любит, когда от кого душок. Хорошо ты хоть в этом не так уж принципиален!
Тут вошли Полянкин и одна из хозяйских девиц с закуской, с шипящей на сковородке яичницей.
— Разрешите быть свободным, товарищ майор? — спросил Полянкин.
— А сами-то что же с нами? Садитесь. И Клавочка с Лизой...
Но Лиза успела опять порхнуть за порог, а Полянкин хитро усмехнулся.