Около двух недель назад майор Бурнин был отозван из штаба дивизии и назначен помощником начоперода в штаб своей армии.
Ельнинская победа, которая прогремела торжественным сообщением на весь мир, не была непосредственным боевым делом их армии, но их армия своими наступательными действиями активно поддерживала успех соседей, которые окружали Ельню. В данный момент их наступление прекратилось, и Бурнин с удовольствием встретил приказ о командировке в Москву, в Генеральный штаб, за топографическими картами, которые почему-то не мог прислать им штаб фронта.
— Смешная командировка! — сказал Бурнин и поехал...
И вот он сидит у Варакина, который, склонясь над столом, пишет письмо Татьяне.
— Ну что же, еще по стаканчику, что ли? — предложил Михаил, надписывая конверт.
— Стаканчик в дороге не помешает, — ответил Бурнин,— а вот меня еще доска соблазняет, — он указал глазами на шахматные фигуры, которые уже аккуратно расставил.— Тряхнем стариной! Давно уж я в шахматы не играл. Оттеснили доску оперативные карты, приказы, сводки. Татьяна Ильинична нас не осудит, — усмехнулся он давнему воспоминанию о том, как между ним и женою Варакина из-за его пристрастия к шахматам чуть не возникла навеки вражда.
— Не осудит! — вспомнив о том же, весело согласился Варакин. — Ну, выбирай!
Михаил протянул кулаки с зажатыми пешками для розыгрыша доски.
Майору достались белые, и он повернул к себе доску осторожно, стараясь не повалить расставленные фигуры.
— Всегда и во всем мне везет! — повторил он привычную поговорку и не раздумывая пошел пешкою от короля.
Они в молчании разыграли дебют. Варакин старательно обдумывал каждый ход, майор почти не глядя переставлял шахматные фигуры, с громким пристукиванием их тяжелыми, оловянными донцами.
— Точно «козла» забиваешь! — сказал ему с усмешкой Варакин
По своему обыкновению Бурнин играл в шахматы, напевая без слов что-то воинственное и бравурное. Вот неожиданным ходом объявил он «гардэ» королеве, одновременно поставив под угрозу одного из коней Варакина.
И пока черный ферзь спасался бегством из-под удара, Бурнин увел с доски «вороного коня».
— Да, а знаешь, Миша, — будто только что вспомнив, заговорил майор, — ваше хирургическое начальство — теперь как раз твой Ливанский. Ты знаешь, ведь он генерал!.. Да, так вот, по твоей теме, как я случайно слышал, в тылах собираются создавать институт. А ты тут!.. Институт, а ты тут! — повторил Бурнин, по-детски довольный случайно сорвавшейся рифмой, которая как бы подчеркивала нелепость создавшегося положения.
— Институт... а слон тут! — шутливо передразнил Варакин увлекшегося беседой партнера, неожиданным для него ходом снимая с доски белого слона.