Может быть, нормальные отношения держались лишь Рокотовым, а теперь Ермишин, Ивакин и Острогоров согласовали между собою новое решение и проводят его, не посвящая в свой подлинный план начальника штаба?.. Но как же так можно!
Известие о ранении Ермишина было для Балашова ударом. Он же не знал, какова дальнейшая логика задуманного Ермишиным плана. Как же дальше-то действовать?!
Первым движением чувств и побуждением разума Балашова было остановить продвижение Чебрецова и возвратить его на исходные позиции. Автоматически возглавляя с этой минуты армию, Балашов имел право отдать такой приказ. Но ведь, может быть, и Ивакин тоже принял участие в этом каком-то новом плане Ермишина, и, может быть, этот новый, неизвестный еще Балашову план умнее и тоньше первоначального плана. Не оказалось бы возвращение Чебрецова проявлением поспешности и упрямого своеволия, как будто он, Балашов, пользуется ранением командарма, чтобы все повернуть на свой лад...
Эти мысли мелькали сами собою где-то «вторым планом», пока Балашов делал свои непрерывные очередные дела, отвечая на вопросы подчиненных, принимая их рапорты и подписывая приказы.
Донесения поступали с левого фланга — от Волынского, от Щукина, Дурова. Связь со Старюком вдруг нарушилась, но его сосед Дуров информировал штаб, что у Старюка, видимо, все спокойно. На левом крыле шла обычная ночная жизнь. Доносили о выполнении переданных приказов, о количестве убитых и раненых, о подбитых орудиях и других потерях, о потерях противника. Сообщали о прибытии боеприпасов, о передислокации отдельных частей... Но что же делалось на севере фронта, в трех дивизиях правого фланга? Опять «Ангара» молчит!
— Да, если бы там был Ивакин! — вслух произнес Балашов.— Бурнин! — обратился он. — Прикажи разыскать во что бы то ни стало Ивакина, любыми средствами связи, немедленно. И потребуй от «Ангары» ответа: что же с Ермишиным и что, наконец, на «Дунае»?!
— Лопатин только что доложил, товарищ генерал, — ответил Бурнин, — что на «Дунае» заметно смятение. Он боится, что у них на левом фланге прорыв, хотя правый фланг они держат, но связь с их штабом нарушена. Он выслал связных на «Дунай».
— А у самих у них, у Лопатина?
— У него сейчас тихо. В окопы доставили горячую пищу, раненых отправляют в тыл. Он просил разрешения обратиться к вам лично.
— Давайте, — кивнул Балашов. — Слушаю вас, товарищ полковник, — сказал он, взяв трубку.
— Я бы считал, что надо использовать ночь, чтобы «выдать махорку» войскам, — с трудом произнес комдив. — Не примите это за слабость духа...