В горле першит от дыма, я кашляю.
Такое иногда случается, когда я курю слишком много. Я давлю окурок в пепельнице, откашливаюсь, затем смотрю на пачку сигарет. Я собрался бросить на некоторое время. Какой смысл в этой вот наркоте, размышляю я. Единственные сигареты, от которых я получаю настоящий кайф, — это те, что выкуриваю утром (когда все равно еще наполовину сплю и не в состоянии насладиться ими, к тому же у меня от утреннего кашля побаливает грудь), а иногда — первая сигарета после нескольких порций спиртного. Да, и еще та, что я закуриваю после того, как бросаю курить на несколько дней. Или часов.
Я беру пачку в руку. Мой кулак почти сжимается. Мне даже кажется, что я вижу, как мои пальцы смыкаются, вижу, как пачка ломается и мнется, словно я и в самом деле это сделал. Но тут мне в голову приходит мысль: черт, я же выкурил оттуда всего пять сигарет. Надо сначала выкурить остальное — нельзя же переводить добро.
Я достаю еще одну сигарету, закуриваю и глубоко затягиваюсь. Опять, поперхнувшись, кашляю, в горле саднит, ощущение такое, что виски и банка пива «Экспортного», которую я заглотал перед этим, вот-вот выплеснутся наружу. На глаза наворачиваются слезы. Идиотский наркотик, совершенно бесполезный, настоящее говно. Затянешься первый раз — и никакого тебе кайфа, вызывает устойчивое привыкание и ведет к летальному исходу, обещая при этом богатое разнообразие, а если не помрешь от рака легких или инфаркта, то в старости тебя ждет омертвение тканей на ногах. Куски мяса начинают отгнивать прямо на тебе и умирать по частям, исторгая гной и вонь, а ты еще жив, но приходится оттяпывать тебе ноги, и ты приходишь в себя после операции, хрипишь, от боли у тебя все горит, и ты страдаешь без сигареты. А табачные компании тем временем спонсируют спорт, сражаются с запретами на рекламу и с нетерпением потирают руки, предвидя расширение рынка на Восток и Дальний Восток, растет число курящих женщин, которые горят желанием доказать всем, что и они могут быть безмозглыми жопами, а по телику показывают судебные процессы, на которых юристы с дерьмом вместо мозгов говорят: «Но ведь пока еще никто не показал, как табак вызывает рак», а ты сидишь и кипишь, а потом узнаешь, что Тэтчер берет у «Филипа Морриса» полмиллиона за консультирование в течение трех следующих лет, и даешь себе клятву никогда больше не покупать их продукцию, но в конце дня все же закуриваешь еще одну сигарету и втягиваешь в себя дым, как прежде, и обеспечиваешь прибыли этим сучьим выродкам.
Порядок. Я уже достаточно завелся; комкаю пачку. Она мнется не ахти как — внутри осталось еще столько сигарет, но я не сдаюсь и двумя руками сминаю ее до половины первоначального объема, несу в туалет, разрываю и вытряхиваю сломанные, измятые сигареты в унитаз, нажимаю ручку и смотрю, как большая их часть плавает и кружится в бурлящем водовороте; я злюсь на них, потому что они не желают смываться из моей жизни, как мне того хочется, и я становлюсь на колени, запускаю руки в воду и одну за другой топлю их обломки, упаковку и табачную стружку, засовываю их в сифон — пусть себе всплывают с другой стороны, где мне их не видно, потом мою руки и вытираю их, к этому времени бачок снова наполняется водой, и я спускаю воду еще раз — теперь она чистая, и я могу спокойно вздохнуть.