Какова бы ни была причина, он явно сделал ошибку. Проклятие! Он с радостью прикусил бы себе язык, потому что испортил почти идеальный вечер своими дурацкими расспросами.
– Прости, Уилли, мне не следовало лезть в твои дела. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи о благотворительном фонде. Кому вы покровительствуете?
Но Уилли, словно не слыша его, нервно перебирала ткань юбки. Губы ее были плотно сжаты. Сэм тоже замолчал. Наконец она произнесла едва слышным шепотом:
– У меня когда-то был ребенок.
– Был? О, Уилли…
– Да, девочка. Но она родилась преждевременно и не прожила и часу.
– Мне жаль.
– Я назвала ее Саманта.
Сэм почувствовал, как стремительно отхлынула от лица кровь. Как пересохло в горле.
– Саманта? – выдавил он.
– В честь ее отца.
Сэм дернулся, словно от удара в живот. Из глотки вырвался пронзительный, похожий на вой звук:
– Нет! О нет, Уилли! Это был наш ребенок?
Она кивнула.
– О Боже!
Сэм обхватил себя руками и стал раскачиваться, как отболи.
– Так вот по какой причине ты покинула Портруан? Вот почему мать выгнала тебя из дому? Потому что ты была беременна моим ребенком?
Уилли снова кивнула.
Сэм порывисто схватил Уилли в объятия, прижал к себе и уткнулся лицом в шею. Несколько долгих минут они отдавались скорби и боли: молчаливой, душераздирающей, мучительной тоске по ребенку, чью смерть должны были оплакать двадцать четыре года назад.
Но Сэм печалился не только о малышке.
– Как страшно, что тебе пришлось одной пройти через все это, – шептал он, целуя ее в шею. – Как я жалею, что не был рядом. Что не разделил с тобой бремя скорби.
– Я так хотела этого ребенка, – вздохнула Уилли, – это все, что у меня оставалось от тебя. Потерять ее почти сразу после того, как исчез ты, было почти невыносимо. Я едва с ума не сошла.
– И потому что ты легла со мной, потому что забеременела от меня, она выбросила тебя из дома? Ах, Уилли, неудивительно, что тебе пришлось стать той, кем ты стала!
Она подняла голову и слегка отстранилась, так что ему пришлось чуть ослабить хватку. Но он не отпустил ее. Не мог отпустить.
– Не вини себя за мою скандальную жизнь! Я сама избрала этот путь. Когда я поправилась – роды были тяжелыми и, наверное, убили бы меня, не будь я молода и здорова, – пришлось цепляться за Джеймса, за единственного друга в этом жестоком мире. Он был добр ко мне, необычайно добр, и я отплатила ему, став его любовницей. После этого пути назад не было.
– Но тебе никогда бы не пришлось сделать такой выбор, не соблазни я тебя на чертовом сеновале!
– О, тогда мы соблазнили друг друга. И, насколько помню, я по своей воле пошла с тобой.