Тот заявился, хотя не сразу - и братья уселись на бетонных ступеньках холодной лестницы, зарабатывая простатит и обмениваясь идеями по поводу возникшей проблемы.
Планов было много, но все какие-то несерьезные.
- Слушай, а давай просто выкинем колеса на свалку? Ну их на...
Предложение было оригинальное, но энтузиазма у Виктора не вызывало:
- У меня машина опять барахлит.
- На моей!
- Давай, - согласился Рогов. - Только как?
- Обыкновенно... Погрузим в "запор" сколько влезет и за несколько раз вывезем.
- Ну, попробуй. Погрузи.
- И чего такого? Погружу! - Не понял Павел.
- Давай, давай...
- Ну и даю! - Ройтман поднялся с решимостью человека, готового к труду и обороне.
- А крыски? - Поинтересовался Виктор.
- Крысы... Во, бля! - Замер на месте Павел и непроизвольно огляделся. Дело в том, что этих серых хвостатых тварей он боялся с раннего детства, ещё с питерской коммуналки, в которой провел первые годы жизни. - Что же делать-то?
- Что-что! - Передразнил брата Рогов. - Сначала их надо будет выгнать. Или отравить... Или перебить?
- А как? - Павла передернуло от омерзения.
Виктор тоже пока не знал - как.
Поднявшись со ступенек, он принялся искать пути решения проблемы. Одна мысль сменяла другую, напряженный процесс раздумия отражался на лице и в позе - так, что в конечном счете Рогов стал похож на скульптурное изображение римского гладиатора, нервно курящего папиросу.
Павел с интересом следил за братом:
- Ну?
- В рукопашную не выйдет... Перестрелка тоже пока отпадает - у нас ружья нет. Может, газом?
Озарение пришло, как всегда, внезапно.
- Значит, так.
- Придумал?
- Да. - В глазах Виктора светилась законная гордость собой. - Бежим к ларьку, к пивному, пока не закрылся!
- Нашел о чем думать, - разочаровался Ройтман. - Я бы, конечно, тоже насчет пивка... не против. Но только делом надо заниматься, делом!
- Правильно, - невозмутимо ответил брат. - Кстати, деньги у тебя есть?
- Допустим, есть. А зачем тебе?
- Надо бы пару пузырей водяры взять.
* * *
Минут через двадцать перед входом в злополучный подвал выстроились в боевой порядок силы вторжения.
Состояли они из трех самых авторитетных представителей местной дворовой гопоты, настоящие имена которых звучали, наверное, только в милицейских протоколах.
Впрочем, по кличкам троица была хорошо известна далеко за пределами микрорайона: карлики-уроды Туранчокс и Пушкин, а также длинный, высохший от пьянства и голодухи, косматый Полено.
Были они неразлучными собутыльниками, компаньонами - и каждый вечер били друг другу морды. Причем, выяснить, из-за чего, никогда не удавалось, по причине похмельных провалов в памяти у всех троих сразу.