– Встань с колен, – приветливо произнес Артур, – и расскажи нам, как идут дела в Карбонике. Мы жаждем услышать новости.
Зал притих. Все глаза и уши обратились к Персивалю. Мне показалось, что даже лица, вырезанные на деревянных опорах, застыли, подражая людям. Я представила, как Красный Дракон, затаив огненное дыхание, ждет, что скажет юродивый.
– Печаль и чудо вместе, – загадочно начал он. – Они вместе приходят, вместе уходят и вызывают благоговейный трепет.
Недовольный ропот пронесся по залу. Одно дело слушать ради удовольствия, как Персиваль вьет нить волшебной сказки, совсем другое – получить такой странный ответ, когда ждешь новостей.
– Ты привез с собой Грааль? – выкрикнул кто-то, но Персиваль только покачал головой.
– Где же он тогда? – спросил Грифлет.
– Исчез. Исчез на небесах. – Тень пробежала по лицу Персиваля, но он заулыбался снова, когда начал говорить о Галахаде. – Когда он стал королем Карбоника, Мертвая земля принялась возрождаться – воды вернулись в русла рек, на лугах зацвели цветы. Прилетели птицы, лошади принесли жеребят, урожай вызрел богатым, и целый год страна благоденствовала. Так и предсказывал Галахад, когда возвращался к старым традициям, потому что видел в граале связующую нить между христианством и язычеством. Поэтому вокруг слышались хвалы и Христу и Богине. Я никогда не видел Галахада более счастливым. Он садился на обрыве или забирался на самую высокую точку крепостной стены и смотрел вокруг, наслаждаясь возрождением земли.
Тут голос Персиваля сделался тихим и скрипучим, и он опустил взгляд на угли в очаге. Я почувствовала перемену, и холодный страх заполз в мое сердце, а Персиваль продолжал свой рассказ о юноше, который не позволил свершиться королевской клятве в будущем.
– Люди любили нового короля, славили и восхваляли его, но Галахад всегда оставался скромен и говорил, что это не он, а грааль принес им избавление. Когда подошел праздник костров, он попросил меня помочь свершить тайный ритуал, пока остальные танцуют вокруг огня и радуются приближению лета. И вот, когда музыка и веселье были в самом разгаре, мы незаметно ускользнули и исчезли в тени. Он нес чашу Амид и направлялся с холма на дальнее поле.
Полная луна свободно и открыто неслась по небу, и в ее свете складки холмов выглядели так, будто Богиня, лаская пальцами поверхность земли, оставила на ней борозды. На верхнем краю поля Галахад остановился и, обернувшись, стал любоваться окрестностями, как любовник любимой. Наконец тихая радостная улыбка озарила его лицо и он помолился Матери. Словно в ответ странный призыв потревожил ночной воздух. Прежде чем я понял, что он собирается делать, Галахад выхватил кинжал и быстро полоснул себя по запястью. В лунном свете хлынула кровь, густая и черная, а он держал руку над чашей Амид, позволяя, как и она, истекать своей жизни в грааль.