Маленькие и невесомые пред ликом бури, они старались сесть на землю перед тем, как окончательно выбьются из сил. За какую-нибудь минуту они все приземлились вокруг меня, цепляясь за траву и ветви или вжимаясь в землю. Многие жалобно пищали, а некоторых, слишком ослабевших и не способных зацепиться, тащило дальше, кувыркало, и они вскоре умирали на земле. Птицы слишком испугались и устали и не улетали от нас, хотя Инвиктус всхрапывал и становился на дыбы. Я крепко сжимала коленями и бедрами его круп и с ужасом смотрела на царившее вокруг опустошение.
Налетела стая чаек и набросилась на пришельцев, стала разрывать на части еще живых птиц. Из-под деревьев вынырнула лисица и нагло прошествовала у меня на виду с набитой перьями пастью. Возмущение и ярость поднялись во мне, и я погрозила ей кулаком, хотя понимала, что это бессмысленно.
Волна за волной, прилетевшие птицы кувыркались с неба, пока все деревья не оказались усеянными ужасными плодами. У некоторых на клюве, как драгоценность, сверкала капелька крови. Может быть, половина из них и выживет. Но когда пернатые тельца укроют землю, как тростник пол в зале, снова вернется лиса и приведет своих лисят. А крики чаек будут привлекать к беззащитным горихвосткам все новых хищников.
Я села посреди разрушения и смерти. Сердце ныло: хоть сама я ни в чем не была виновата, мне стало не по себе от кровавого птичьего конца. В памяти возник танцующий медведь – медведь, Артур и эти птицы – всех их настигла беда, которую я не могла предотвратить. Она пришла бездумно, безжалостно, а я оплакивала принесенное ею горе. Но насколько страшнее окажется кровь на войне. А войну-то как раз я и могу предотвратить.
Одна из горихвосток ударилась в меня, и я поймала ее, прежде чем птица отскочила в сторону. Легкая и хрупкая, она, еще теплая, лежала на ладони, хотя из-за сломанной шеи у нее набок свисала голова. В отчаянии я ласкала птицу в руках, безнадежно желая вернуть ей жизнь.
Постепенно, с бесконечной печалью я поняла, что требуется сделать. Я знала: время пришло – сделка с богами свершилась. Наша с Лансом идиллия подошла к концу, и я не могла платить чьей-либо кровью, чтобы продлить ее хотя бы на один день.
Инвиктус подо мной дрожал, стремясь выйти из-под этого дождя смерти. Все еще держа мертвую птицу, я соскочила с боевого коня и, нежно уговаривая, вывела из леса на тропу, вьющуюся через сад.
– Я вернусь в Камелот, как только Артур пришлет за мной охрану, – я проговорила это ровным голосом, холодно глядя на Гилдаса. – Ты и королева Корнуолла можете ему это передать, когда окажетесь при дворе.