– Помнишь, как мы были здесь в охотничьей сторожке у Гвина? – спросила я Кэя, когда мы расположились у костра. – Там, внизу, на дне ущелья?
– Конечно. Он потчевал нас прекрасным сыром, – ответил гурман Камелота.
– Я слышала, его зал в Гластонбери пустует, – заметила Инид. – Неужели он решил уехать? – В ее тоне сквозила надежда. Как большинство христиан, она подозрительно поглядывала на тех, кто крепко придерживался древних традиций.
– Нет, просто забирает последних лошадей из Ллантвита, – объяснила я. – Приведет их назад до сбора урожая.
На следующее утро, пока Кэй улаживал на вилле дела, мы с Инид прогуливались вдоль берега. Стоял отлив, и у подножия обрамлявших бухту каменных выступов обнажилась золотая песчаная коса. Я разглядывала мокрый песок, пустой, как пустынный берег. Любовь и утрата Ланса тихо лежали на сердце, и я вызвала в памяти картину расставания с Артуром: решительным, взволнованным, уверенным в том, что все в конце концов образуется. «Поспеши домой, муж, – думала я… – Поспеши домой, чтобы мы могли начать все строить заново».
Во второй половине дня, когда мы тронулись в путь, Кэй был в приподнятом настроении. Быки медленно тянули нагруженную многочисленными амфорами повозку, а сенешаль ехал рядом и весело рассуждал о том, что они с Бедивером и Артуром запланировали сделать на осень.
– Раз впереди такие славные времена, почему бы тебе не обзавестись женой, которая разделит с тобой жизнь? – спросила я.
Лицо Кэя потемнело, но взгляд, который он на меня бросил, был скорее смущенным, чем раздраженным.
– Зачем мне жена? – вскричал он. – От нее больше хлопот, чем пользы.
– И ты никогда не хотел жениться?
– Хотел бы, но она замужем за другим. Поэтому я распрощался с этой мыслью, – слова были сказаны ровным голосом без всякого чувства, как щит, прикрывающий незаживающую рану. Но потом он продолжал уже веселее. – К тому же заботы о королевстве отнимают все мое время.
У подножия холма Камелота Кэй дал знак остановиться:
– Что-то странное, миледи. Я не узнаю часового у нижних ворот.
Я испытующе посмотрела на сенешаля, полагая, что он слишком осторожен, но тот поехал проверить часового и вернулся, озадаченно хмурясь.
– Говорит, что племянник этого нового парня, Мартина. Вчера они изрядно бражничали, с утра Мартин нездоров, и он заступил на его место. Похоже на правду, но я прослежу, чтобы такое больше никогда не повторялось.
Мы двинулись вверх по дороге, вьющейся у подножия крепости, и остановились у верхней стены. Здесь явно творилось что-то неладное: у двойных ворот и на башне стояли высокие светловолосые, хорошо вооруженные люди. Кэй потребовал объяснений, но его голос потонул в топоте копыт: всадники встали за повозкой, запряженной быками, отрезая нам отход к подошве холма. Я грозно взглянула на незнакомцев, но те, не обращая ни малейшего внимания на мои протесты, сгрудились вокруг нас и заставили въехать во двор. Потом втолкнули меня в главный зал. Ледяное молчание повисло в воздухе, когда я оказалась внутри, хотя мой мозг лихорадочно работал, пытаясь разобраться в том, что я увидела. Опираясь локтем на оружие и поддерживая рукой подбородок, Мордред сидел на месте отца и смотрел, как меня вводят и ставят перед ним. Затем отпустил стражу, сошел с помоста и улыбнулся: