— Навсегда! — Графиня вздела бровь, и светлая пыль так и посыпалась на ее декольте. — Надо же!
— Да! Я уезжаю в прекрасный Новый Свет, в Америку. И буду жить, как знатная дама, у меня будут сотни акров плантаций — сахарных, табачных и картофельных, и я буду есть самый разный картофель — сладкий, кислый, толченый и даже маниоку. И все это будет расти сразу за дверью моего маленького домика в прериях Нью-Йорка.
— Идем, Элпью! — Графиня поняла, что ничего не добьется от этой скверной девчонки, кроме нелепых фантазий, и направилась к двери. — Если твоя хозяйка свяжется с тобой, прежде чем ты устремишься к новой жизни в качестве члена привилегированного общества, не будешь ли так любезна передать, что мне нужно с ней поговорить?
— Ни в какое религиозное общество я не вступаю! — отрезала девушка. — Я выхожу замуж.
Дойдя до выхода, графиня остановилась. Перед ней, с обратной стороны двери, висел на крючке зеленый бархатный плащ. Непослушными пальцами графиня ощупала застежку, потом повернула плащ, чтобы рассмотреть пуговицы.
— Точно такие же! — пробормотала она.
Вверху, у воротника, там, где когда-то находилась пуговица, ткань была надорвана. Графиня повернулась и в висевшем на стене зеркале увидела лицо наблюдавшей за ней девушки.
— Что это вы делаете? — Сара попыталась вырвать плащ. — Шарите по карманам?
— Чей он?
— А вы как думаете? — Девушка картинно вздохнула. — Моей хозяйки, конечно.
— А кого ты ждешь? — Стоявшая позади нее Элпью указала на стол в гостиной. — Полагаю, кто-то зайдет к тебе на бокал вина? Это не она, случайно?
— Нет, не она... — Девушка резко повернулась к Элпью, сообразив, что чуть не попалась в ловушку. — Никто.
— Ты всегда пьешь из двух бокалов сразу, да?
— Если вы не уберетесь... — Сара распахнула дверь. — Я позову констебля, и вас выдворят.
Спускаясь по лестнице, графиня приложила к губам палец. На улице они посмотрели вверх. Сара выглядывала в окно.
— Не останавливаемся, — сказала графиня.
Сыщицы завернули за угол, подождали немного в маленьком дворике и вернулись.
Они подошли как раз вовремя, чтобы увидеть темную фигуру высокого мужчины, поднимавшегося через две ступеньки.
Женщины переглянулись.
— Кто бы мог подумать? — Элпью посмотрела ему вслед. — Синьор Лампоне!
— Служанки как будто совсем не в его вкусе, — заметила графиня. — Мне всегда казалось, что у итальянцев более изысканный вкус. В конце концов, их страна дала миру Данте и Леонардо да Винчи.
— Ну да, — отозвалась Элпью. — И Лукрецию Борджиа.
В доме Рейкуэлла их сразу провели к хозяину. Он сидел, уставясь в огонь и вертя в руке бокал с бренди.