— Что?.. — Графиня неловко шагнула вперед, пораженная представшей ей непринужденной домашней сценой. — Почему?..
— Думаю, вы согласитесь со мной, графиня. — Поднявшись, Ребекка повернулась к ним лицом. Она была в домашнем наряде: из-под светлого, восточного шелка пеньюара виднелись рюши ночной сорочки, на ногах красовались прелестные комнатные туфли из розового атласа. — Я думаю, мне будет безопаснее пожить у вас. И вам обеим будет легче меня охранять.
Разинув рты, Элпью и графиня молча стояли в дверях. Собачонка, свернувшаяся перед огнем, наклонила голову, посмотрела на Элпью и, оскалив зубы, зарычала.
— Сара посветит мне, когда вы решите, какую комнату мне предоставить. — Ребекка взяла листы с текстом пьесы, которую она просматривала. — Разумеется, я заплачу. По обычной цене для местных гостиниц, которая, как я полагаю, окажется вполне приличной, включая небольшие чаевые.
Графиня и Элпью не шелохнулись. Ребекка рассмеялась.
— У вас обеих такой вид, будто вы окаменели и превратились в кариатиды. — Они по-прежнему не двинулись с места. — Я поставлю вас на постамент во дворе Нового дворца.
Позади них в коридоре послышалось какое-то движение, появилась голова Годфри.
— Горячее вино с яйцами, сахаром и пряностями готово, если кто желает.
— Как мило, Годфри. — Ребекка широко ему улыбнулась. — Ты славный парень.
— Сюда я ничего не понесу, — заворчал он. — Вам придется самим прийти на кухню.
Ребекка слегка подтолкнула Сару вперед. Девушка сделала неуклюжий книксен и вышла.
Впервые Элпью обратила внимание, что у служанки над верхней губой посажена мушка. Элпью припомнила, что она всегда там была, но сейчас, поздним вечером и при госпоже, одетой по-домашнему, это казалось неуместным.
Подойдя к графине и ее компаньонке, Ребекка взяла их под руки.
— Идемте, девочки. Давайте выпьем, что там приготовил Годфри.
Пес бойко побежал следом за хозяйкой.
— Мистрис Монтегю... — Перед кухонной дверью графиня остановилась. — Прежде чем вы войдете в мою кухню, я с большой неохотой должна вам кое в чем признаться. — Она толкнула дверь, явив взору актрисы весьма необычную кухню, снабженную не только обычными принадлежностями и приспособлениями для готовки. Здесь также находились три кровати, письменный стол, стопки книг и бумаг, через все помещение была протянута веревка для сушки белья, которая в настоящий момент не пустовала. — В этом доме нет спален. Комнаты наверху обветшали настолько, что жить в них нельзя, и мебели там никакой нет.
Ребекка обвела взглядом загроможденную кухню и подняла бровь. Ничего подобного в своей жизни ей еще видеть не доводилось.