В дверь постучали. Служанка кинулась к Геби, забрала малышку, уложила в колыбель и открыла дверь. Вошла миссис Смит.
— Геби, милая…
Миссис Смит поцеловала молодую мать, бормоча поздравления ей и хвалу всем известным святым, потом умильно склонилась над колыбелькой.
— А я уж и со священником договорилась. Да коль хочешь, сейчас и окрестит. А я, как раз, людей прислала, коровник тебе сделать. Корову на днях приведут. Молока пока так принесла… — За широкими телесами миссис Смит виднелась старая служанка с большой корзиной в руках. Оттуда доносился великолепный запах свежей сдобы.
— Спасибо, матушка… — поблагодарила Геби.
— Ты что же, сама кормить будешь? — окинула мачеха взглядом грудь Геби.
— Да…
Мачеха хмыкнула.
— Как знаешь. Молоко есть? Если нет или мало, я кормилицу найду…
— Пока рано, там посмотрим. Но за заботу спасибо.
Геби заподозрила, что мачехе от неё что-то нужно. Иначе, с чего бы она такая добрая была?
— Матушка! У меня к вам просьба. Будьте моей дочери крёстной матерью…
Ну, так и есть! Миссис Смит заулыбалась.
— Конечно же! Хоть она и… — мачеха помедлила с определением, но всё же произнесла, — не кровная мне, а я любить её, как родную, буду.
"Любить, как же! Сомневаюсь я, что ты кого-то, кроме себя, вообще любить способна!" — зло подумала Геби, но внешне ничем своих мыслей не выдала.
Когда за мачехой закрылась дверь, Геби подозвала Марию.
— Слышишь, Мария! Ты в господском доме давно?
— С прошлой весны.
— С прошлой? Стало быть, и хозяина помнишь?
— Как не помнить! Да токмо болел он. И с хозяйкой ссорился часто. Он ведь всё о вас говорил… Мол, вот вы вернетесь, да хозяйкой в доме станете, а остальных — вон!
"Угу… Так-так-так! Ну, гоблинша старая! И хитрая же! Ох, и хитрая!"
— Юджиния! Юджиния! Иди к маме, моя маленькая!
На лужайке возле дома стояла крохотная девочка. Светлые волосики развевал шаловливый ветерок, дитя щурилось и улыбалось четырьмя зубками.
Геби стояла на крыльце и протягивала руки к дочери. Малышка сделала несколько неуверенных шажков и остановилась. За домом послышался звук подъезжающей телеги. Геби сошла с крыльца и подхватила дочь на руки.
— Доброго утречка, мэм!
Кучер Уилл слез с козел и поклонился Габриэле. Вышла Мария с корзинкой. Вчера Габриэла попросила мачеху дать ей повозку, съездить на могилу Катлины.
— Хорошая погодка, мэм…
Габриэла посадила Юджи на руки Марии, подошла к морде коня, запряженного в телегу и погладила мягкий храп.
— Прошу прощения, мэм, да только вы с ним поосторожнее! Он кусается, паршивец!
Геби в ответ прижалась к лошадиной шее и вдохнула её запах. Конь стоял, не шелохнувшись.