В Фаннешту эльф вернулся к жизни, хотя неизвестно, помогло ему в этом искусство лекарей или собственная сила духа. Он принял решение жить и смириться с судьбой, какова бы она ни была. Но он и представления не имел, что его ждет. Что Альва вернет ему свободу.
- Доброта людей страшнее ненависти, она наносит раны, которые невозможно исцелить. В мгновение ока я понял, как был к тебе несправедлив, и восхищение тобой ранило меня в самое сердце. Ты желал меня - и ни разу не прикоснулся после пира. Ты любил меня - и был готов отпустить навсегда.
Альва стиснул его в объятиях крепко, до боли.
- Если бы ты хоть слово сказал о своей любви, я бы никуда тебя не отпустил. Видит бог, я бы не смог, несмотря на то, что ты считаешь меня благородным человеком.
- Я знаю, - сказал Итильдин, касаясь его щеки ладонью. - Поэтому я молчал. Говорило только мое тело. Когда я принимал твою страсть, во мне все пело: «Возьми меня, любимый, я принадлежу тебе, я твой!»
Последние слова он прошептал на ухо Альве, и язычок его лизнул мочку уха молодого человека, и тело прижалось к нему, а бедра задвигались в откровенном приглашении к сексу. Искушение было слишком велико, и Альва не устоял. Но в этот раз он уже не был нетерпелив, он ласкал и растягивал эльфа до тех пор, пока тот не начал умолять, чтобы Альва взял его поскорее. И в этот раз, когда он овладел эльфом, не было боли, только ослепительное удовольствие. Они двигались в такт друг другу и стонали в унисон, так сильно было разделенное наслаждение, и перед тем, как кончить, Итильдин вскрикнул:
- Люблю тебя… Лиэлле…
А через несколько секунд за ним последовал и Альва.
- Что значит «Лиэлле»?
- У нас близкие часто дают друг другу ласковые прозвища. Лиэлле - солнечный блик на воде. Миэ - шепот звезд.
- И я еще называю себя поэтом… Мои ласковые прозвища куда банальнее. Любовь моя… Итильдин, Динэ… Господи, как я счастлив. Вот если бы мне вообще не надо было выбираться из постели… Ну что ж, любовь любовью, но ежедневную службу во дворце еще никто не отменял.
- Шах и мат, государь. Вы сегодня рассеянны.
Король Даронги Дансенну усмехнулся и накрыл руку Альвы своей.
- А ты сегодня играешь хорошо, как никогда.
Раз в неделю-две, если у государя Криды не было особенно важных дел, они встречались за шахматной доской в королевских покоях. Давняя традиция, начатая еще в те времена, когда юный кавалер Ахайре был личным пажом короля. Даронги выигрывал четыре раза из пяти, но сегодня счет был в пользу Альвы.
Альва улыбнулся королю, смешал фигуры и снова принялся их расставлять.