Щеки Альвы пошли красными пятнами. Он глубоко вздохнул, стараясь унять мгновенно закипевший гнев. Нельзя позволить эссанти затеять ссору. Кавалер Ахайре здраво оценивал свои шансы. Сила, быстрота и боевое искусство позволят вождю расшвырять их обоих, как котят, если дело дойдет до схватки.
- Пожалуйста, уходи, Кинтаро, - сказал он ровно.
- И ты даже не предложишь мне поразвлечься с твоим рабом, как гостеприимный хозяин? - Вождь сделал несколько шагов к Итильдину. Ресницы эльфа были опущены, лицо не выражало никаких чувств, но пальцы так вцепились в край стола, что побелели костяшки.
- Чем он так хорош для тебя, северянин? Ему все равно, с кем трахаться. Просто шлюха, для которой ты - двухтысячный мужик.
- Если ты сейчас же не заткнешься… - прорычал Альва, хватаясь за меч. Его душила ярость, и сейчас он готов был наплевать на свои шансы.
- Я с ним спал раньше, он тебе не говорил? Ничего особенного, разве что узкая задница и нежный ротик, - с этими словами Кинтаро поднял руку и провел пальцами по щеке Итильдина.
С коротким гневным криком эльф схватил со стола кинжал и прижал отточенное лезвие к горлу Кинтаро.
- Итильдин, нет! - крикнул Альва.
Его ярость испарилась в мгновение ока. Он слишком хорошо мог представить себе последствия убийства Древним вождя эссанти.
Кинтаро по-прежнему ухмылялся, как будто для него обычное дело - стоять с кинжалом разгневанного эльфа у горла.
- Он того стоит, северянин? - Он посмотрел на кавалера Ахайре, подняв бровь. - Он стоит того, чтобы отказывать мне? Этот раб, которого имели все подряд, этот Древний с холодной кровью?
- Замолчи, или я вырежу тебе язык! - прошипел Итильдин.
Альва и не подозревал, что его спокойный, уравновешенный эльф способен на такую дикую ненависть, что сверкала сейчас в его глазах. Он был словно одержим. Плохо дело, подумал кавалер Ахайре, заметив, как дрожит рука Итильдина, сжимающая кинжал.
- Как долго я еще должен оскорблять твою эльфийскую куколку, прежде чем он решится перерезать мне глотку? - издевался Кинтаро.
Альва отшвырнул меч, выставил перед собой руки ладонями вперед и заговорил, стараясь вложить в слова всю свою силу убеждения:
- Итильдин, если ты убьешь его, тебя казнят, а я этого не переживу. Ради меня, ради нашей любви, дай ему уйти.
- Ты думаешь, меня так легко убить? - с этими словами Кинтаро почти неуловимым для глаза движением схватил эльфа за запястье и вывернул его.
Все произошло мгновенно: стук кинжала, упавшего на пол, вскрик Итильдина, полный боли, - и вот уже Кинтаро держит эльфа, заломив ему руку за спину и обхватив поперек груди. Итильдина била дрожь, лицо его побледнело еще больше, а в глазах был ужас, как будто он ждал, что степняк изнасилует его прямо здесь и сейчас.