Лиэлле посмотрел на него серьезно и немного печально. Сказал:
- Сейчас ты выглядишь еще несчастнее, чем когда я застал тебя с Реннарте и Файризом.
- Я никогда раньше не терял способности собой управлять, - тихо отозвался Итильдин. - Мне трудно к этому привыкнуть.
- На этот раз тебя никто не принуждает, любовь моя. Даже если ты думаешь, что должен ему что-то из-за меня, то вчера ты сполна расплатился. Скажи ему «нет», и он не станет тебя трогать.
- А ты?
Лиэлле вздохнул.
- Со мной сложнее. Во-первых, я не могу сказать ему «нет». Ну, могу, но только до определенного момента. Пока он меня не поцелует или в штаны не заберется. А во-вторых, даже если бы я мог… Что мне делать? Он мне жизнь спас. И мы с тобой здесь в полной его власти. Я боюсь даже заикнуться об отъезде, чтобы не услышать, что он никуда меня не собирается отпускать.
Против воли Итильдин улыбнулся: его возлюбленный сам не понимал, какой у него простодушно-кокетливый взгляд в этот момент. Даже жаль было его разочаровывать.
- Лиэлле, он правду говорил, что не станет тебя принуждать. И удерживать тебя не станет, если ты захочешь уехать.
Альва кинул на эльфа быстрый взгляд и вздохнул, прикусив нижнюю губу.
- Ну, я не буду отрицать, что он меня заводит до потери сознания. Но люблю я только тебя, Динэ. - Он взял руку Итильдина и поднес ее к губам. - Ради тебя я могу от него отказаться. Будь со мной рядом, обнимай меня, и у него не будет никаких шансов.
Итильдин покачал головой.
- Нет, Лиэлле, я не стану лишать тебя удовольствия. Мне даже нравится… - он прервался, поняв, что хочет сказать, и страшно смутился. Склонился к уху Лиэлле и продолжил, делая над собой усилие и заливаясь до ушей краской: -…просто смотреть на тебя, когда ты… когда ты с ним… Ты так красив, когда занимаешься любовью!
Лицо Итильдина горело так, как будто вот-вот должно было покрыться пузырями от ожогов. Он отвернулся, стараясь побороть смущение, и пододвинул поближе блюдо.
- Ты, наверное, голоден?
- Как волк просто. Я бы сейчас даже в рот взять не рискнул, - сказал Лиэлле наиразвратнейшим тоном.
Эльф не выдержал и фыркнул. В устах благородного кавалера Ахайре даже вульгарные шутки звучали с особым шиком.
Кинтаро вернулся уже под вечер, голый, с наполовину расплетенными косами, и в шатре сразу стало тесно от его большого тела и громкого голоса. В его отсутствие Альва с Итильдином лежали в обнимку и лениво переговаривались, рассказывая друг другу о событиях тех недель, что они провели порознь. Перед самым его появлением они уже целовались, медленно и нежно, со все возраставшим взаимным желанием. А когда он вошел, вдруг отпрянули друг от друга, будто он застал их за чем-то предосудительным.