– Это что, очередной вопрос с подвохом? – спросил Чак.
– Нет.
– А они меня схватят?
– О чем ты? – До Чака никто не задавал этого вопроса.
– Если я убью его. Они меня схватят? И подвесят на фонарном столбе, чтобы я дрыгал в воздухе ножками.
– Не знаю, – сказал Джонни. – Но скорее всего они тебя схватят.
– И нельзя будет перенестись на машине времени в этот прекрасный мир? В славный семьдесят седьмой год?
– Боюсь, что нет.
– Ну и ладно. Я бы так и так убил его.
– Значит, убил бы?
– Ясное дело. – Чак ухмыльнулся. – Запасся бы цианистым калием, или зашил в воротник рубашки бритвенное лезвие, или еще что-нибудь такое. Чтобы не измывались, когда схватят. Но я бы это сделал. Иначе я бы с ума сходил, что все они, эти миллионы погибших по его милости, будут преследовать меня до самой смерти.
– До самой смерти, – повторил Джонни каким-то больным голосом.
– Вы что, Джонни?
Джонни заставил себя улыбнуться.
– Все в порядке. Просто сердце провалилось куда-то на секунду.
Чак продолжал чтение «Джуда» под почти безоблачным небом.
Май.
И вновь запах сена, и вновь все заполняют жимолость, пыль и розы. Весна гостит в Новой Англии недолго, одну неповторимую недельку, а там диск-жокеи поставят «золотые пластинки» ансамбля «Бич Бойз», рев «хонды» огласит окрестности, и с шумом ввалится разгоряченное лето.
Как-то вечером в конце этой неповторимой недели Джонни сидел дома, всматриваясь в мягкий и глубокий весенний сумрак. Чак отбыл на школьный бал со своей новой подружкой, куда более развитой, чем ее предшественницы. Она читает, доверительно сообщил Чак Джонни, – это был разговор людей, знающих, что почем на белом свете.
Нго больше не жил в поместье. В конце марта он получил гражданство, в апреле предложил свои услуги в качестве портье в одном из отелей курортного местечка в Северной Каролине, три недели назад поехал туда на собеседование и сразу же был принят. Перед отъездом зашел к Джонни.
– Мне кажется, вы зря так беспокоитесь из-за тигров, вы видите их там, где их нет, – сказал он. – У тигра полосы сливаются с зарослями, так что его не разглядеть. Вот беспокойному человеку и начинают повсюду мерещиться тигры.
– Но ведь тигр есть, – возразил Джонни.
– Возможно, – согласился Нго. – Только он где-то прячется. А тем временем вы таете на глазах.
Джонни встал, подошел к холодильнику и, налив себе пепси, вышел со стаканом на веранду. Он сидел, потягивал пепси и думал о том, как повезло людям, что путешествие во времени невозможно. Оранжевый глаз луны зажегся над соснами, кровавая дорожка перечеркнула бассейн. Заквакали, забултыхались первые лягушки. Немного погодя Джонни зашел в дом и плеснул себе в пепси изрядную порцию рома. Потом вернулся на террасу, снова сел со стаканом в руке и стал смотреть, как луна, поднимаясь все выше, из оранжевой постепенно превращалась в таинственную серебряную.