Если отбросить в сторону всю эту словесную шелуху о славянском братстве и союзническом долге перед Антантой, то сразу выяснится, что у нас нет большой цели, ради которой стоило участвовать в этой жестокой войне. Вспомните последнюю русско-турецкую войну, когда ради высоких слов о славянском братстве мы положили кучу солдат, даровав свободу Румынии, Болгарии, Сербии и Греции, и что же в конечном результате мы получили? Ничего. Никто из них не пожелал объединяться с Россией в один славянский союз, предпочтя нам запад. Сегодня Болгария в числе наших врагов, Румыния и Греция присоединились к Антанте после нажима Лондона и Парижа, а Сербия только требует помощи себе. Что мы получили тогда за жизнь и кровь наших людей? Устье Дуная, отобранное в Крымскую войну и несколько армянских городов, тогда, как главная цель войны, проливы и Константинополь нам не позволили взять англичане, хотя Скобелев был в шаге от них и требовал их захвата, несмотря ни на что. Ничуть не удивлюсь, если нечто подобное произойдет с нами после окончания войны.-
— Черчилль, телеграммой месяц назад, лично заверил меня в готовности Англии уступить нам Дарданеллы после подписания мира, а английский посол подтвердил эти слова на нашей последней встрече.-
— А о том, что после окончания войны нам придется расстаться с Польшей и Финляндией, они с Вами ещё не говорили? Об этих планах господ союзников я узнал, разбирая стенограммы их переговоров с Керенским. Послы Антанты лихо давили на господина премьера, и он покорно согласился на это, одновременно отдав приказ о летнем наступлении.-
— Он всегда был тряпкой и краснобаем, — презрительно бросил Корнилов, покинув кресло и встав лицом перед широкомасштабной картой России на стене кабинета, — доведя страну до ручки, он на все был согласен.-
— Да, Керенский — дрянь, и союзники могли требовать от него очень многого в обмен на свою помощь, однако отторжением Польши и Финляндии они не собирались ограничиваться.-
Корнилов с удивлением оторвал глаза от карты и посмотрел на Духонина:
— Поясните ваши слова.-
Генерал, не торопясь, подошел к своему письменному столу и, выдвинув средний ящик стола, достал из него несколько страниц машинописной бумаги, сколотых скрепкой.
— Это доклад генерала Игнатьева из Парижа. Его агентура смогла достать секретный план Англии и Франции по России в случае падения правительства Керенского и возникновения анархии в стране.-
В вагоне повисла напряженная тишина. Духонин протянул Верховному документ, но тот сделал защитный жест рукой, словно не желал брать в руки какую-то мерзость.