Он зажал рукой рот, и его тело снова стало содрогаться от рыданий.
Джеффри чувствовал, как душа рвется на части. Он попытался взять себя в руки. Сейчас он думал о школьной фотографии, лежавшей в ящике стола Лэйси Паттерсон. Думал о том, через что прошла Дженни. Думал о Марке: кто знает, что ждет его, после того как он выйдет из комы? Думал и о Саре, о ее страданиях, о том, что она винит себя, потому что считает себя ответственной за своих детей. Черт возьми, они ведь и его дети тоже. Может, потому что они не родили собственных детей, они в ответе за всех детей города. Как Джеффри допустил, чтобы все это случилось? Сколько детей пострадало, и все потому, что он был слеп, не видел зла, творившегося у него под носом.
– Вы делали свою работу, – сказал Пол, словно читая мысли Джеффри. – Вы сделали все, чтобы защитить этого мальчика.
Джеффри не помог девочке, которую знал как Дженни Уивер. Не спас Марка и Лэйси Паттерсон. Не защитил никого, кроме Дотти Уивер. Она сидела у него в этом же кабинете и кормила его баснями.
– Столько всего случилось, после того как она уехала из города, – сказал Пол.
Он посмотрел на свои руки.
– Она нянчила маленьких детей по выходным дням. Эти дети тоже пострадали.
Джеффри сел, стараясь не предаваться горю.
– А ордер на ее арест выписали? – спросил он.
Пол иронически улыбнулся.
– Нет. Спустя два дня ордер был выписан на другую женщину, но она тоже скрылась из города.
Джеффри почувствовал, как на голове зашевелились волосы. В этот момент он подумал о Лэйси Паттерсон.
– А как звали ту женщину?
– Марксон, – ответил Пол и снова утер нос. – Грейс Марксон.
Лена сидела возле постели Грейс Паттерсон, слушая тихие гудки кардиомонитора. Жалюзи на окне, выходящем на больничную стоянку, были опущены, впрочем, в этот час все равно смотреть было не на что. Тедди Паттерсон сидел неподалеку в высоком кресле с откидной спинкой. Голова его была откинута, рот раскрыт. Он безмятежно храпел, как человек, у которого нет в жизни тревог. Когда Лена предположила, что Грейс виновата во всем, что случилось с их детьми, он рассмеялся ей в лицо. Паттерсон был уголовником, а потому ненавидел всех копов. Если он и был виновнее всех прочих, вряд ли он пришел бы и сказал Лене, где держат его дочь. Тедди с самого начала потребовал, чтобы Лена ушла, но Грейс по какой-то причине позволила ей остаться. Он поворчал, но согласился. Жена Паттерсона имела над ним такую власть, что без ее разрешения он и шагу не мог ступить. Грейс была главным человеком в жизни Тедди. Чем дольше Лена была с ним в одной комнате, тем яснее ей становилось, что Тедди плевать хотел на обоих своих детей.