В комнате стало тихо. Казалось, все одновременно сделали глубокий вдох.
Пытаясь говорить спокойно, Джеффри спросил:
– Ты рассказал Дженни свою теорию насчет Марка? Поэтому она и захотела его застрелить?
Файн смотрел на Библию.
Джеффри воспринял его молчание как подтверждение.
– Что еще заставляла тебя делать Дотти?
– Только развозить журналы.
– Нет, до этого.
– Она заставляла меня приходить, когда делала фотографии, – сказал он. – Я не хотел, но она держала в руках мою жизнь.
Он вытянул вперед руки, словно в доказательство своих слов.
– Если бы эти фотографии стали достоянием общественности, они бы меня погубили. Мою жену, моих детей…
Его глаза словно заволокло слезами.
– На мне лежит ответственность.
– Ты позировал для других фотографий? – спросил Джеффри, удивляясь его глупости.
Впрочем, может, он не глуп, может, ему все это нравилось.
Файн кивнул.
– Я не хотел. Она… – он подыскивал нужное слово, – ей нравилось унижать людей. Ей это приносило удовлетворение.
– Как она тебя унижала?
– Она знала, что с мальчиками мне не нравится, но она заставляла меня вступать с ними в контакт.
– С Марком Паттерсоном?
Он кивнул и впервые застыдился.
– То, что было между мной и Дженни, было… особенным. Я знаю, вы не поймете, но между нами что-то было. Что-то нас объединяло.
Он закрыл руками глаза.
– Она была у меня первой. Я так ее любил.
Джеффри прервал его.
– Заткнись, Дейв, или – Богом клянусь – я выбью из тебя твое любовное дерьмо.
Файн поднял глаза. Казалось, он испытывает боль из-за того, что его не понимают.
– Что тебя остановило? – спросил Джеффри. – Я имею в виду – с Дженни. Отчего прекратились сексуальные отношения?
– Она меня отвергла, – ответил он, снова залившись слезами. – Сказала, что не хочет больше иметь со мной никаких отношений.
Он громко фыркнул.
– После фотографий… не знаю. Наверное, Дотти показала ей снимки…
– Доказывающие, что ты такой же, как все, – сказал Джеффри, думая, что такая женщина, как Дотти Уивер, вполне могла это сделать.
– Это неправда, – воскликнул Файн. – Я любил Дженни. Она была мне очень дорога.
– Поэтому ты и пришел к ней после лыжной поездки?
– Она выглядела больной, – сказал Файн. – Я не знал, что с ней такое, а Дотти не позволила мне с ней увидеться. Я даже позировал для других фотографий, чтобы войти в дом. Мне хотелось посмотреть, все ли с Дженни в порядке, но оказалось, что Грейс держит ее у себя.
Джеффри сжал зубы, зная, что Файн охотно пошел к Дотти, чтобы насиловать других детей. То, что Файн и в самом деле верил в свою любовь к Дженни Уивер, доказывало, что у него не все в порядке с головой.