– Джеффри! – завопил Ник, пытаясь оттащить Джеффри.
Джеффри дал волю гневу.
– Поганый сукин сын!
С этими словами он вырвал Библию из рук проповедника.
Файн держал книгу так крепко, что свалился вместе со стулом.
– Я видел фотографии, сволочь проклятая. Я видел, что ты с ней делал. Я видел, как ты ее насиловал.
Джеффри сказал, указывая на Библию.
– Ты ее не заслуживаешь. То, что ты делал с этими детьми… то, что ты делал с ней…
Файн уселся.
– У меня была только Дженни, – оправдывался он.
Джеффри пошел было вокруг стола, но остановился, решив, что Файн этого не заслуживает.
– У меня была только Дженни, – повторил Файн.
– На этих фотографиях было твое чертово обручальное кольцо, – сказал, ему Джеффри и положил Библию на стол. – Я видел его но меньшей мере на десяти снимках с разными детьми.
Он пошел вокруг стола, постанывая от боли в ушибленном колене.
– Ты, похотливый недоумок!
– Вы не имеете права так со мной говорить! – воскликнул Файн.
Джеффри схватил его за руку и рывком поднял с пола.
– Ты лучше радуйся, что лишь говорю, а не выколачиваю из тебя дерьмо.
– Это называется полицейским насилием, – заявил Файн и отряхнул брюки. – Мне нужен адвокат.
– Бадди Конфорд и на милю к тебе не подойдет, – сказал Джеффри.
– У меня есть другой человек, – сказал Дейв, заправляя рубашку в брюки. – Из Атланты.
– Тот, кто защищает извращенцев, таких же, как он, – сказал Ник. – Возможно, гонорар берет в виде фотографий.
Файн улыбнулся и впервые показал себя снаружи таким, каким был внутри.
– Или маленьких девочек.
Джеффри почувствовал, как напряглись плечи. В нем проснулось животное желание порвать Файну глотку. Удерживало лишь то, что Файн, возможно, знал больше, чем уже сказал.
– Ты пойдешь в тюрьму, – сказал Джеффри священнику. – Знаешь, что там делают с такими людьми, как ты?
– Да ладно, – сказал Файн. – Я смотрю телевизор и знаю, что вы говорите неправду.
– Неправду? – сказал Ник. – Ты имел в виду кровавое месиво, которое каждое утро ты будешь находить в своем нижнем белье?
Файн сумел сохранить внешнее спокойствие.
– Не думаю, что я отправлюсь в тюрьму.
– Что заставляет тебя так думать? – поинтересовался Ник.
– У меня есть способ поторговаться, – улыбнулся Файн.
– Какой же это? – спросил Джеффри, стараясь принять небрежный вид.
Если Файн подумает, что у него есть над ними власть, он ни за что не скажет того, что знает.
– Подождем, когда сюда придет мой адвокат, – сказал Файн и протянул руки, чтобы ему надели наручники. – Без адвоката я ничего говорить не намерен.
– Подумай об этом в общей камере, – сказал Джеффри, надевая ему наручники.