– Об этом не может быть и речи, – сказала Мадлен. – Ты же знаешь, я никогда не попрошу у них помощи.
Руди посмотрел на Эстель.
– Вы можете подменить мою сестру, пока я свожу ее куда-нибудь на лэнч?
– Но мы можем поесть здесь.
– Пойдем, Магги, – сказал он. – Нам нужно кое о чем поговорить.
– Но ведь можно и здесь, – возразила Мадлен.
– Тебе не помешает прогуляться, правда? – заметила Эстель.
Он увел ее из Сен-Жермена, подальше от Левого берега, в уютное кафе. Руди заказал обоим телячью печенку, обжаренную с луком. Какое-то время они молчали, а когда Мадлен вопросительно посмотрела на него, Руди сказал – ей потребуются все ее силы.
– Ты стала похожа просто на щепку.
– Ну, спасибо!
– Конечно, на прелестную щепку, но с таким измученным лицом, что мне больно смотреть.
– Не переживай из-за меня, – сказала Мадлен, тронутая его вниманием. – Да, наступили тяжелые времена, но мы все преодолеем.
– Но, Магги, ты ведь не станешь возражать, если я скажу – легче преодолеть, имея деньги.
Она вздохнула.
– Конечно, ты прав… но это ничего не меняет. Пожалуйста, не заставляй меня спорить с тобой, Руди – я не дотронусь до денег Грюндлей, и уж конечно, никогда не попрошу куска хлеба у Стефана Джулиуса.
– А я и не прошу тебя об этом.
– Тогда что же? – вздохнула она. – Ты пытаешься одолжить мне денег?
– Нет, – сказал Руди. – Ведь мои деньги, конечно, из того же источника, и поэтому я даже и не буду пытаться тебя уговорить.
Официант налил немного вина в бокал Руди. Он отпил немного и одобрил.
– Чудесное, – сказал он Мадлен. – Выпей тоже немножко.
– Чуть попозже.
– Сейчас.
– Ты изменился, – сказала она чуть сухо.
– Мне нужно тебе кое-что сказать – о нашем дедушке… – Руди отломил маленький кусочек хлеба и жевал его какое-то время. Наконец он заговорил.
– Две недели назад я случайно слышал разговор мамы с Оми. Они были в гостиной Оми. Дверь была приоткрыта. Они не знали, что я дома.
– Продолжай.
– Они обсуждали письмо, оставленное Амадеусом. Он хотел, чтобы все его имущество перешло к тебе. Дом, все его содержимое – и скульптура, о которой ты говорила тогда, когда уходила из дома. Eternité.
Он помолчал.
– Но самое важное – из того, что я услышал, Магги, – он наклонился к ней через столик и заговорил тихо, – это то, что наш отчим уничтожил это письмо.
– Но зачем ему это понадобилось? Я уверена, адвокат, герр Вальтер… Он ведь, наверно, производил опись имущества в доме и нашел его…
– Если это было просто письмо, а не официально оформленное завещание, он мог отдать его нераспечатанным. Ему платит Стефан, и похоже, адвокат не очень расположен вмешиваться в семейные дела.