— Что он теперь выкинул? — сказал он таким нервным голосом, что вопрос было трудно разобрать.
— Я… не знаю, — сказала Дезире, не отводя глаз от двери. — Пусти, Гарри, дай мне сесть. Пол! Я боюсь!
— За нас? — спросил я.
— Да — и за вас тоже. Он — животное! Но он человек все же. А вы — я была права — вы должны были идти в Пещеру Солнца, когда он этого требовал.
— Но это было просто приглашение. Разве нельзя отказаться от приглашения? — запротестовал я.
— Но, мой дорогой Пол, это существо — король, его приглашения все равно что приказы.
— Мы были заняты, и мы уже видели Пещеру Солнца.
— Все-таки это было ошибкой, и, я думаю, вам придется за это расплачиваться. Уже несколько часов идут какие-то непонятные приготовления. Король был в моей комнате, а посланники и охранники постоянно прибывают, каждый с цветными веревочками, как вы их называете.
— Вы видели цветные веревочки?
— Да.
— Была среди них красная, висящая отдельно, с узлом на каждом конце?
— Да, у всех, — сказала Дезире, ни секунды не сомневаясь.
— Значит, Гарри и я, — стало понятно мне. — Но сообщение! Помните вы хоть какое-нибудь?
Она попыталась вспомнить, но безуспешно. И это не удивило бы ни одного человека, который видел коллекцию веревочек в музее в Лиме.
Вмешался Гарри:
— Что-то еще случилось, Дезире. Ни одна связка веревок со смешными узелками не введет тебя в такое состояние. Что произошло?
— Ничего, ничего, Гарри.
— А я говорю, произошло. И я должен знать. И если это то, что я думаю, нам надо убираться отсюда сейчас же.
— Но мы не сможем!
— Мы сможем! У нас провизии на несколько недель. И еще вот что, — он побежал к углу, где мы спрятали золотые бруски, и вернулся с ними в руках, — с этим мы пробьем себе путь. Скажи мне! по На лице Дезире блуждала странная улыбка.
— И ты будешь сражаться за меня, Гарри, — сказала она наполовину задумчиво, наполовину непонятно как.
Потом тихим и четким голосом она сказала: — Уже слишком поздно. Я принадлежу королю.
Она лгала — я видел это по ее глазам. Возможно, она хотела, чтобы Гарри не сходил с ума, успокоить его тем, что больше нет нужды бороться за то, что ему больше не принадлежит, но она в нем ошиблась.
Гарри все читал по ее глазам — он слышал, что она сказала. Он медленно отступил назад, его лицо мертвенно побледнело, глаза уперлись в ее глаза, взгляд был такой, что я отвернулся. Вся его душа была на ладони — он так любил эту женщину, — я не мог этого вынести!
А через секунду не смогла этого вынести и Дезире.
Она сделала шаг ему навстречу, протянула к нему руки и закричала:
— Гарри! Нет! Я солгала, Гарри! Нет-нет!