— Я еще не научился, как надобно… оповещать… — попытался он оправдаться.
Кумар-аналык собрала осколки разбитой пиалы, выпрямилась.
— Хан сажает в зиндан только равных себе! Или тех, в ком видит достойных соперников! Учти это, Шонкы! Я горжусь, что мой Ерназар не ниже хана! — Кумар-аналык взяла Шонкы за локоть и вывела из юрты. — Теперь рассказывай! Тихо и спокойно!
— Гонец возвратился! Который увез Ерназара в Хиву!..
— Где он?
— В ауле Аскар-бия. Собирают войско против русских.
— Он приехал один?
— Нет, вместе с ним хивинские нукеры.
— И ты собираешься в нукеры?
— Не решил еще.
— Шонкы, запомни навек то, что услышишь сейчас от меня. Когда падает богатырь, его поддерживают; когда падает трус, через него переступают.
— Не я один, джигиты из «ага-бия» тоже идут в нукеры.
— Я оденусь, а ты оседлай мне коня! — приказала Кумар-аналык. — Я в аул Аскар-бия!
Кумар-аналык слегка помедлила, перед тем как шагнуть из юрты на улицу.
— Сержанбай — человек слова. Отправляйся к брату и жди! — обратилась она к Гулзибе. — За вами приедет слуга бая.
* * *
На пустыре толпился народ. Люди все подходили и подходили. Пред ними гарцевал Аскар-бий и, привстав на стременах, кричал:
— Мы, каракалпаки, должны защитить священный очаг ислама — Хорезм! Это наш долг, это наша обязанность! Погибшие в этой войне, войне против неверных, обретут вечный покой в раю! Кто откажется идти в поход, будут закованы в кандалы! Посажены в зиндан. Как те вон отступники!
Кумар-аналык похолодела — так ужасен и жалок был вид людей, которых хивинские нукеры окружили, как скотину в загоне. Старики, старухи, джигиты… Кумар-аналык, никем не замеченная, смешалась с толпой.
— А где наш ага-бий Ерназар?
— Люди, — вперед выступил хивинский гонец, — у нашего великого хана нет секретов от его верноподданных! Этого ослушника заточили в зиндан! Хан намеревался сделать его вашим военачальником, но он отказался. Всякого, кто ослушается, ждет та же участь…
— Аскар-бий! — Беспокойный конь гарцевал под Артыком, есаулом ага-бия. — Как же мы подставим грудь под русские копья, если это противоречит воле нашего ага-бия?
— Э, Артык, попридержи язык! Когда ага-бий отсутствует, командую я! — Фазыл ткнул себя пальцем в грудь. — Мы, агабийцы, преданные сыны ислама! Мы не позволим стране иноверцев обратить в свою веру нас, мусульман!
— Но ага-бий Ерназар против этой войны! — возвысил голос Артык.
— Ерназар изменник! — взревел Фазыл. — Он отказывается от войны против русских по злому умыслу! Он хочет, чтобы мы стали рабами русского царя!
«Как, однако, заговорил, а? Сыну никогда не отваживался перечить, все поддакивал», — подумала Кумар-аналык.