— Чего вы от меня хотите?
— Ты собираешься держать сторону русских? Чем они тебя приворожили?
— Наш хан в юности воспитывался у русского.
— Это была уловка, глупец! Хан пожелал узнать своих врагов поближе! Чтобы потом легче было одолеть их.
— Против русских я меч не подниму. Дружба с русскими завещана нам предками.
— Если русские захватят Хиву, будут истязать твой народ, что тогда?
Такого еще не бывало. И быть не может!
— Как ты поступишь, если мать убедит тебя в обратном?
— Ее я послушаюсь. Мать для меня — все! Она для меня — мой народ!
— Ты не мужчина! — отмахнулся от Ерназара ахун. — Но все равно мне жаль тебя! Я попытаюсь склонить хана к тому, чтобы он разрешил тебе свидание с матерью. Потом тебя ждет смерть!..
Ерназара снова бросили в каменный колодец. Он ждал встречи с матерью нетерпеливо и мучительно, собрав всю свою волю. Только бы разрешили!.. Только бы не обнаружить перед ней свой страх и волнение… Улыбнуться бы ей ободряюще!
Когда на другой день Ерназар услышал над головой, через крохотную круглую решетку, зов матери: «Ерназарджан!»-он забыл о всех своих приготовлениях и совсем как в детстве крикнул: «Ма-а-а-ма!» Пока его выводили из каменного мешка, он, однако, успел овладеть собой. Кумар-аиалык оставалась спокойной, ни одной слезинки не выкатилось из ее глаз, хотя она ужаснулась, увидев сына.
Кумар поздоровалась с сыном так, словно не в зин-дане встретилась с ним, а у колодца родного аула. Не дожидаясь, пока сын заговорит, она передала ему приветы от друзей и жены, с улыбкой рассказала о шалостях и проделках Хожаназара… Ерназар каждым нервом ощущал, как подавлена и печальна мать, какой тяжкой ценой даются ей улыбка, спокойствие, нетороп ливая речь. Он положил голову ей на колени, она погладила его по волосам: рука дрожью выдавала ее волнение.
— Сынок, достоинство и сила джигита — в терпении.
— Эй вы, ваше время истекло! — хриплый голос ударил по их сердцам.
Кумар-аналык вытащила из-за пазухи мешочек и протянула сыну:
— Здесь немного денег. Их собрали джигиты из казахского аула, мне пришлось побывать там вместе с Зарлыком. Они наказывали тебе: «Наше время становится временем зинданов. Надо поближе познакомиться со стражей, авось деньги этому поспособствуют!»
Ерназар открыл мешочек, взял четыре таньга и, как кость собакам, кинул их стражникам. Отпихивая друг друга, они бросились за монетами; воровски озираясь, запрятали их в ичиги.
— Прощайтесь быстрее, — велел один из стражников. — И над нами есть люди! — добавил он, понизив голос.
— Вот их доля! — Ерназар швырнул на пол еще четыре монеты. Они тотчас же исчезли.