Впрочем, и глина была волшебной тоже. За пять дней мои ноги окрепли и подтянулись, лодыжки, никогда не отличавшиеся тонкостью, вдруг приобрели неведомое доселе изящество. Мозоли сошли, словно сами по себе, кожа на стопах стала розовой и нежной, как у ребенка.
Как-то вечером в бане я похвасталась новым состоянием своих ног перед Домной Федоровной. Она улыбнулась:
— Это тебе диво. А я таких чудес на своем веку много видела. Глинка Андрюшина не только форму улучшить может. Знаешь, сколько она хворей лечит? Все не перечесть!
— А какие хвори? — спросила я, приготовившись запоминать.
— Разные, — коротко ответила знахарка. — Тебе-то чего для?
— Ну как… знать, что лечить голубой глиной.
— Знать не все полезно. Глинкой лечить можно не всякий недуг, тут надобен точный диагноз. А то есть любители: лечат глиной все подряд, а их потом вперед ногами с хаты выносят.
— Разве от глины умирают?
— От глины — нет, а от дурости еще как.
— Тогда тем более скажите, что можно глиной лечить, а что нельзя!
— Про «лечить» — не скажу. А для красоты, для здоровья могу научить, как глиной пользоваться.
И тем же вечером я записала от нее несколько «рецептов красоты» с голубой глиной.
Месить глину с утра до вечера — занятие не из легких. Иногда на подмогу мне приходил Володя, а я занималась тем, что подавала мастеру Андрею кирпичи, предварительно обтерев их влажной тряпочкой. Но больше всего мне нравилось оставаться с ним вдвоем и слушать его бесконечные сказки о творении мироздания. У него был совершенно особый взгляд на эволюцию и историю человечества.
Как-то я спросила его:
— Отчего ты все время смеешься?
— Оттого что Бог сотворил Вселенную, смеясь.
— Разве в нашей жизни так много смешного? Скорей, больше грустного…
— Все зависит от того, под каким углом настроен фокус твоего зрения. Можно видеть дорогу и манящую синь горизонта, а можно замечать лишь коровьи лепешки под ногами.
— Но если все время вглядываться только в манящие дали, то и дело будешь попадать ногой в коровьи лепешки, — возразила я.
— Вот потому и надо быть внимательной к пространству. Да ты и сама это знаешь, иначе для чего тебя тетя Домна Спасу учит?
В первый раз за все дни он заговорил о том, что интересовало меня больше всего. Я тут же воспользовалась этим:
— Андрей, а ты тоже Спасом владеешь?
Он положил последний кирпич в ряду, полюбовался идеально ровным швом и с улыбкой произнес:
— Спасом владеть не может никто. Это он людьми владеет.
— А как же знания, практики, молитвы? Законы Спаса, наконец? Это же навыки, без которых человек не познает Казачий Спас!