– Одну минуточку, Король. Буквально минуточку…
Спустились. Подвал был разделен на три помещения: первое занимали бочки с вином, в следующем скучали здоровенный бандит с рожей законченного идиота из «масти» Бени Крика и вышепомянутый мальчишка Мотл, пронзительно-рыжий и тихий, будто мышка. Впереди дверь, забранная металлическими прутьями.
– Мы не варвары и не душегубы, – благодушно журчал Беня. – Господин получает горячую пищу трижды в день, вино, свежий хлеб и абрикосы. У него мягкая постель без клопов и два фонаря – а это уже роскошь. Если будет жаловаться, не слушайте, его никто и пальцем не тронул. Вы, мосье Свечин, должны понимать – условия куда лучше, чем в любом централе, я уж промолчу про каторжные тюрьмы!
– Непременно посоветую воспользоваться вашим опытом, Король, – съязвил в ответ подполковник. – Так предъявите же!
– О чем речь? Косолапый, отопри.
Гигантский охранник прошествовал к решетке, снял замок, распахнул.
– Проходите, не стесняйтесь. Устроено удобно, для всех есть стулья, – сказал Беня. – Хотите, принесут массандру и закуски.
– Не помешает, – усмехнулся Свечин. – Разговор предстоит долгий. И вот еще что, Король… У вас есть человек, который умеет делать больно? Но без последствий для здоровья?
– В том смысле, в котором я вас понимаю, мосье?
– Именно.
– Косолапый, ты умеешь делать больно? Он умеет. В этом я вас уверяю. А такое будет нужно?
– Посмотрим. Крайние меры.
Это была большая комната, восемь на десять шагов. Кушетка, стол, даже шкафчик с книгами. Действительно, лишние стулья вдоль стены. «Безопасные» керосиновые фонари с зеркалами-отражателями – лампу можно уронить, разбить, но горючее не вытечет, фитиль погаснет и пожара не случится.
Свечин моментально подметил, что Король знал свое ремесло: стены голые, без крюков и зацепов. На кушетке только матрац, обшитый грубой парусиной, – не разорвешь и не сделаешь висельную веревку. Ни одного острого предмета. На заключенном только рубашка и брюки.
Неизвестный поднялся навстречу.
Высокий, очень величественный пожилой господин с седыми бакенбардами, благородными залысинами и яростным взглядом. Видно, что нынешнее положение для него оскорбительно и неприемлемо.
Подполковник жестом приказал остальным не двигаться, упер руки в бока, выдержал драматичную паузу и очень нехорошим, злым тоном сказал:
– Та-ак… Кого мы видим, хотелось бы осведомиться?! Не ожидал-с, честно признаюсь…
* * *
– …Не буду вас томить, господа, и раскрою тайну личности постояльца этого гостеприимного дома, – вдохновенно говорил Свечин, явно копируя манеру изложения знаменитых петербургских адвокатов. – Титулы самые высокие: некогда управляющий канцелярией, засим товарищ обер-прокурора Святейшего правительствующего Синода, ныне статс-секретарь, действительный тайный советник… Выборный член Государственного совета от Херсонской губернии, трудится по первому департаменту – юриспруденция и церковное право. Ордена святого Владимира и Анны, иностранные награды – командор ордена Короны Италии и баварский орден Гражданских заслуг, к примеру. Прошу любить и жаловать: барон Юлий Станиславович фон Гарденберг!