Увы, пока это было невозможно. Думать сейчас было не приятным развлечением, а тяжкой обязанностью, которую он поначалу взвалил на себя сам, а потом — внешние обстоятельства. Тот же Мбога, спокойно спящий в его номере. Но винить его в этом (в том, что взвалил, а не в том, что спал) было трудно и несправедливо. Конечно, в том, что рассказал ему Тора-охотник, имелась толика нездорового безумия, волнующая воображение намеками на некое чудо, но Леонид Андреевич не очень-то верил в чудеса. Это странно, но за все года своей карьеры космонавта он не наблюдал ни одного мало-мальски завалящего чуда. Все поддавалось научному объяснению. Вселенная действительно оказалась насквозь рационалистичной. Кажется, кто-то очень давно утверждал, что мироздание вмещает в себя бесконечное множество потенций и задача Разума — реализовать одну из них, сформировать вселенную под стать себе, под стать своим убеждениям. Древнее небо вмещало богов и демонов, современный космос вмещает пустоту и звезды с редкими островками цивилизаций, которые человечество разрешило себе помыслить. Почему Странников назвали Странниками? Не марсианами, не инопланетянами, а Странниками? И теперь мы спотыкаемся о Странников на каждом шагу. Вернее, не на самих Странников, а на их следы, мусор от былой деятельности.
Обречено ли человечество на такой конец — стать легендами у тех, кто будет потом, кто придумает эту Вселенную совсем по-другому?
Горбовский вздохнул и сел на тахте, сбросив плед на пол. Захотелось есть. На кухне горел свет, окошко Линии Доставки было распахнуто, и там толпились горшочки, кувшинчики и упакованные в пленку огурцы. За большим столом широко расположился Марио Пратолини, перед ним, как вымуштрованная армия, стройными рядами стояли все те же горшочки и кувшинчики, и турист-физик осматривал их суровым глазом придирчивого полководца.
— Кушать хочется, — объяснил Леонид Андреевич.
— Может быть, поэтому мы и спим по ночам, — предположил Пратолини, пододвигая Горбовскому пару дивизий своей доблестной армии. — Своего рода защита, выработанная эволюцией: не хочешь слоняться по ночам в поисках бешеного мамонта — спи в пещере, завернувшись в шкуру.
В горшочках были салаты.
— Ага, — сказал Горбовский, — любопытная, но не оригинальная точка зрения. Не вы первый намекаете на решающую роль лени в эволюции хомо сапиенс сапиенс. А кстати, Марио, как ваши успехи на охотничьем поприще? Добыли череп тахорга?
Марио помрачнел, откусил огурец и стал жевать, кажется, вместе с пленкой.
— Тахорги уже не актуальны, Леонид Андреевич. На повестке дня — русалки. У всех есть тахорги. Куда ни придешь — у всех на стене висит череп тахорга. Столько тахоргов на Пандоре не водится.