Как бы вы восприняли этот смех? Вероятно, сами бы в конце концов принялись подшучивать над собой. Ванин же “полез в бутылку”. Ему показалось, что мы нашли его поведение трусливым. К этому не было решительно никаких оснований. Любой из нас, я уверен, испугался бы, если бы почва вдруг стала уходить у него из-под ног. Но Ванин, как я уже говорил, болезненно переживал свою, как, он думал, “неполноценность”.
И тут он разобиделся всерьез. Во-первых, в этой ситуации он вел себя мужественно. Во-вторых, прибой - его открытие.
Неоспоримо его! (На долю того, кто держится середины, обычно выпадает меньше неприятностей, зато и успех приходит реже.) А тут - смех…
И Ванин с горячностью стал доказывать недоказуемое. Что он ни капельки не испугался, что не вставал только из-за желания получше изучить явление.
– Кроме того - вы этого не понимаете, - купаться в прибое очень приятно! - заявил он.
Ему не поверили.
Тогда, прежде чем мы смогли его удержать (никто не ожидал!), он бросился в прибой, лег под волну, изобразив на лице величайшее блаженство.
– Мальчишка! - справедливо затопал ногами капитан. - Немедленно назад!
Он вылез, широко улыбаясь: доказал!
Мы повозмущались его поступком, но заинтересовались.
А что, если попробовать?
Со страховкой, с тысячей предосторожностей двое из нас влезли в прибой. Знаете, это приятно! Кажется, что сам лежишь неподвижно, а колышутся скалы, горизонт, небо с редкими звездами в зените. Мерные, баюкающие колебания и одновременно ощущение плавного полета неясно куда: вверх ли, вниз. Ни с чем не сравнимое впечатление!
А потом на тебя неизбежно наползает вал, ты погружаешься, и это выглядит страшно, и ты начинаешь барахтаться, чтобы удержаться, и в этой борьбе есть азарт, хотя заранее известно, что ничего плохого не произойдет.
Надо испытать, что такое марсианский прибой. Его трудно описать по той простой причине, что на Земле ничего похожего нет. Нужно самому почувствовать этот полет в. никуда, это медленное погружение в песок, чтобы понять притягательную силу прибоя.
Вот так, с его открытием Ванин стал героем. Но ему было мало нашей признательности! Он хотел вновь и вновь утвердить себя, опровергнуть то, что было так преувеличено его воображением. На Марс прибывали новые люди, их возили к прибою, и показывал прибой, разумеется, Ванин - его первооткрыватель, его исследователь. Собственно, тем немногим, что мы знаем о природе прибоя, мы полностью обязаны Ванину. Но его заботило гораздо больше другое: впечатление.
О, это выглядело великолепно! Вообразите себе группу новичков, еще растерянных, не уверенных в себе, ожидающих чудес. И рядом с ними Ванина - опытного, спокойного старожила, которому все известно и все нипочем. Бот он, сопровождаемый восторженными взглядами, опускается с берега навстречу грозному в своей загадочности валу, ложится под него, плывет.