– Проверь.
Клим заметил крадущуюся тень раньше, чем заметили его самого. Охранник пробирался к «Хамеру» почти бесшумно, обходя редкие кусты. Его внимание было приковано к огонькам на приборной панели автомобиля. Дверца оставалась открыта, значит, и хозяин где-то рядом. Охранник выпрямился. Если бы кто-то приехал с мыслью выследить хозяина, то не вел бы себя так беспечно.
Бондарев, абсолютно не скрываясь, вышел к машине, сел за руль. Краем глаза он следил за затаившимся среди деревьев охранником. Завелся двигатель, и «Хамер» задним ходом выехал на шоссе.
– Порядок, – произнес в рацию охранник, – мужик просто с дороги съезжал.
Кусты сменились камышами, сухие стебли ломались, хрустели, но ветер, шумевший в вершинах деревьев, глушил, относил звук. Раздвинув стебли, охранник, возвращавшийся от «Хамера», увидел фургон-трейлер, тарелка антенны четко читалась на фоне звездного неба. Охранник с коротким автоматом, на ствол которого был навернут глушитель, стоял совсем рядом. Казалось, он прислушивается к звукам ночи, но на самом деле он вглядывался в камыши.
– Свои, – выбрался на открытое место охранник, – проверял, вдруг он пассажиров привез.
Мужчины улыбнулись, улыбнулся и Хайновский. И в этот момент со стороны шоссе послышался рев двигателя, захрустели кусты, среди них плясали слепящие конусы света, бившего из фар.
– Какого… – произнес охранник, передергивая затвор автомата.
«Хамер» вылетел на лужайку и замер как вкопанный, продолжал оглушающе реветь двигатель. Это произошло так неожиданно, что Михаил Изидорович даже не успел подняться с бревна. В лобовое бронированное стекло-триплекс ударили автоматные очереди. Заискрили пули, попавшие в корпус. Бондарев выскользнул низом из машины через предусмотрительно открытую дверку, откатился никем не замеченный в сторону – яркий свет фар слепил, не давал охране видеть ничего перед собой.
– Он один, один был! – кричал охранник.
Клим приподнял пистолет, придержал запястье рукой и несколько раз нажал на спусковой крючок. На это у него ушло чуть больше секунды, ствол двигался рывками, замирая на очередной жертве. Стрелял наверняка, целясь в головы, и ни разу не промахнулся. Последний оставшийся в живых охранник успел перевести ствол автомата на вспышки выстрелов, очередь вспорола мягкий дерн, но Бондарев уже успел сменить позицию. Еще одно нажатие на спуск – и двухметровый гигант уткнулся лицом в землю.
Хайновский уже бежал к катеру, спрятанному в камышах, острые стебли хлестали по лицу, под ногами хлюпала вода. Один раз он упал, но вскочил так быстро, что даже одежда не успела намокнуть. Михаил Изидорович перевалился животом через борт, метнулся к штурвалу. Что было силы вдавил кнопку стартера, запуская двигатель, и рванул вверх ручку на секторе газа. Катер был рассчитан ходить по мелководью, его толкали в воде не винты за кормой, а реактивная струя воды. Зашуршали камыши, набирая скорость, задирая нос, катер вырвался на открытую воду, вслед ему били фары «Хамера», ложились на воду серебряной дорожкой.