– Девушка, давайте подсаживайтесь к нам, – на чистом русском позвал Изольду один из отдыхающих. – А подруга ваша откуда? – поинтересовался мужчина, указывая на жующего топтыгина.
– Из Москвы, – машинально откликнулась Гальчевская.
– О, Сема, твоя землячка! Давай и ее зови, щас мы ей чего-нибудь закажем. Эй, гарсон! – рявкнул он, и медведица недовольно рыкнула на возмутителя умиротворенности.
– Тише, тише! – Изольда умоляюще сложила руки на груди. – Она не переносит крика, хоть и дрессированная. И потом, она не очень хорошо относится к незнакомым людям. Вы не делайте резких движений, – попросила ассистентка иллюзиониста, – я попробую ее уговорить.
– Молодец, баба, – донеслось от столика вместе с бульканьем наливаемой жидкости. – Медведя на скаку остановит, в горящую избу… так сказать. Понял, Сеня, какая жена тебе надо?
– Так где ж такую найдешь? – посетовал собеседник.
– Вот чудак-человек, прямо перед тобой стоит, а он… – Русские беззаботно вернулись к прерванной бутылке и разговорам.
И вроде бы уютная атмосфера спокойствия снова только-только стала воссоздаваться, как в ресторанчик с треском и криками «Сидеть! Стоять! Лежать!» вломился добрый десяток полицейских. Под прицел были взяты все – и подвыпившая компания русских туристов, и девушка с саблями, и, конечно, русский Винни-Пух.
Такое невежливое отношение хозяев к русским гостям средиземноморского острова медведице явно пришлось не по душе. Она отложила пироги в сторону и, предупреждающе зарычав, поднялась на задние лапы, опершись передними о столешницу одного из столиков. То ли невиданные раньше медвежьи клыки, то ли лезвия-когти так подействовали на полицейских, но они стали менее шумливы и дружно попятились к двери, сгрудившись в кучку, переводя стволы пистолетов с одного русского, на другого.
– Не надо стрелять. – Голос Изольды дрожал от волнения. – Это дрессированный медведь из русского цирка, который вчера приехал в Лимассол на гастроли, – увещевала ассистентка, – по приглашению вашего правительства, – зачем-то добавила она и осторожно, чтобы не нарушить шаткого равновесия между вооруженной до зубов полицией и зубами медведицы, стала перемещаться так, чтобы оказаться между враждующими.
– Я – член цирковой труппы, и если вы будете вести себя спокойно, то я постараюсь заставить животное вернуться в клетку. Она моя подруга, – продолжала уговаривать местных стражей Гальчевская, – я ее уговорю.
Гомонить полицейские прекратили, но оружие опускать не стали, хотя стрелять и не собирались. Во всяком случае – пока. Не дай бог, ранишь животное, так оно мало того, что в клочья порвет эту сумасшедшую белокурую фурию, а и сидящим за столом туристам тоже достанется, не говоря уже об обидчиках, которые вдесятером в одну дверь вряд ли смогут протиснуться. А добраться медведице до полицейских – два прыжка. Второй раз нажать на курок можно и не успеть.