— Капитан Куницын, — представился я, — уголовный розыск. Я по поводу смерти вашей дочери.
Она непонимающе смотрела то на меня, то на иерея.
— Это отец Владимир, — объяснил я, — он со мной.
— Зачем священник? — с видимым трудом произнесла женщина. — Их уже похоронили… Обоих. Рядом…
— Он взял попечительство над вашей внучкой. Во всяком случае, она сейчас у него.
— Проходите, — медленно закрыв за нами дверь, она, держась за стену, побрела в комнату. Видимо, смерть дочери окончательно сломала ее и без того слабое здоровье.
В комнате женщина опустилась в глубокое мягкое кресло и облегченно вздохнула:
— Совсем стара стала. Уж и по квартире не пройти. Пришло, видать, и мое время… Высадитесь, в ногах правды нет… Что вы узнать хотите? Все до вас уже рассказала. Приходили ко мне уже… Спрашивали.
— Алиса Велоревна, — с трудом вспомнил я ее имя. — Как случилось, что в тот день Наташа оказалась у вас?
— Как? Так и оказалась. Танечка и привела… Прибежала, едва я дверь открыла, как девочку мне в руки толкнула и убежала. Вроде не в себе она была…
— Как это понимать?
— Расстроенная очень. Я не совсем поняла, по вроде как она обратно за вещами пошла. Рассорились, стало быть, с Витей — то… Вот смерть их теперь и примирила.
— Часто они с мужем ссорились?
— По мне, так нет. Но мне ж они про свои дела не докладывал… Я Наташу накормила, напоила, сказки ей почитала, а Тани все нет… А наутро пришли, сообщили… И девочку забрали… Как она?
— Не знает о смерти родителей. Мы за ней присматриваем.
— Это хорошо. Не следует ей в ее годы о таких вещах знать… Вы уж не оставьте ее, сиротинушка она теперь…
— Алиса Велоревна, не говорила ли вам дочь о том, что ей кто-нибудь угрожал в последнее время? Что она поссорилась с кем-нибудь? Может, долги у нее крупные появились?
— Нет, ничего такого. Они с мужем за границу собирались. С Родины уезжать, стало быть… Навсегда… Да не успели.
— Уезжать? — удивился я. — А куда и почему?
— В Америку, что ли… Туда сейчас все едут, будто сладко там. Не может этого быть. Везде одинаково много работать надо.
— Но у вас лично есть какие-нибудь мысли, подозрения на этот счет?
— Нет, — на ее глаза навернулись слезы. — Я и не гадала даже, что такое может быть… Не поверила поначалу… Да, вот что… Только сейчас вспомнила. Когда Таня — то от меня в последний раз убегала, все ругалась: шантажисты, говорила, проклятые. Вот так.
— Шантажисты? — заинтересовался я. — Очень любопытно. А про кого она так говорила?
— Чего не знаю, того не знаю, а врать не стану. Так и сказала напоследок. А потом, когда ваши коллеги я позабыла им это сказать. Не до того было…