— Очень, — кивнул я и протянул Копылову отобранный у «дворецкого» пистолет. Ношение без разрешения.
— Как без разрешения? — удивился он. — Я сам, лично, проконтролировал…
— Без разрешения, — многозначительно повторил я.
— Понятно, — опять кивнул Копылов.
— С вами приятно иметь дело, Михаил Семенович. Человек, понимающий с полуслова, редкость в наше запутанное время. Если мы и дальше будем так же хорошо понимать друг друга и находить, так сказать, консенсус…
— Довольно, прервал мои словоизвержения Копылов. Согласен, мой человек иногда бывает излишне нетактичен. Но и вы тоже слегка… перестарались. Ваши амбиции удовлетворены? В таком случае перестаньте паясничать и объясните толком, что вы хотите. Поверьте, у меня нет ни желания, ни времени выслушивать вашу галиматью или упражнения в остроумии, называйте как хотите. И помните, что должна быть весьма веская причина для того, чтобы вторгнуться в частное жилище, избить охранника и разгуливать по комнатам, засовывая свой нос в каждый угол. Это называется, если говорить очень мягко, пассивным хамством.
— Активным, — поправил я. — Пассивным оно было бы без инцидента с «дуболомом» в дверях.
— Как угодно, — нетерпеливо отмахнулся Копылов. Итак?..
— Начинать с самого начала или с сути?
— С сути. У меня мало времени.
— Вы должны Ефросинье Петровне квартиру.
Копылов судорожно сглотнул и, словно не веря собственным ушам, переспросил:
— Я?! Должен?! Еф… Петр… Квартиру?!.
— Квартиру, — подтвердил я. — должны. Вы.
— Вот что, уважаемый, — он с трудом сдержался, — покосился на прислушивающихся к нашему разговору рабочих и мягко закончил, — лучше сначала. Только вкратце. И я хочу добавить, для информации, что вы меня уже вывели из себя.
— При расселении этой квартиры один из жильцов не получил обещанного жилья. Беспомощная старуха оказалась выгнанной на улицу в преддверии зимы. Парень, занимавшийся для вас расселением квартиры, присвоил вырученные деньги себе.
— Это невозможно, — отмахнулся Копылов. — Ни у кого наглости не хватит подложить мне такую свинью.
— Хватило, — заверил я. — Он рассчитывал, что это навсегда останется тайной. У старухи нет ни родственников, ни влиятельных знакомых, по сути, она должна была не протянуть и месяца на улице. Так бы и случилось, если б не один мой друг, приютивший ее у себя.
Копылов долго, молча, смотрел на меня, раздумывая, потом тряхнул головой и безразлично заметил:
— Меня эта информация не интересует. Я купил эту квартиру, и по закону она моя. Все документы подтверждают это. Если какая-нибудь неприятность и произошла с этой женщиной, то лично я к этому отношения не имею. Разбирайтесь с тем, кто ее обманул.