Даже если бы невозможное произошло, кавалер Анны на шее, несомненно, был бы принят за скорбного умом – взгляды генерала на сей предмет досконально известны, он, как человек прогрессивный, передовой и чурающийся всякой «мистики», в колдовство и тому подобные вещи не верит…
Зато он вполне мог дознаться о ее двойной жизни, о том, что она обитает в Петербурге в виде не только барышни из хорошего дома, но и армейского гусара провинциального полка. Как-никак это продолжалось уже более двух недель, в качестве корнета она появлялась на публике столь же часто, как и в своем исконном образе, кто-то мог присмотреться, задуматься, вызнать что-то, сопоставить разрозненные факты и сделать выводы, а потом поделиться с Вязинским сногсшибательной новостью. В конце концов, такое можно допустить. И уж тогда жди грозы: генерал, при всем его либерализме и доброте душевной, воспринял бы этакие сюрпризы крайне отрицательно, и именно потому, что относился к ней, как к родной дочери. Беспристрастно рассуждая, сама она на месте Вязинского на подобные известия о похождениях воспитанницы отреагировала бы со всем гневом.
Если и в самом деле она угадала, следует срочно придумать некие оправдания, вот только какие? Клевета? Ложь? Ошибка, порожденная сходством? Поди сообрази на ходу, как лучше выкрутиться… Или, не мудрствуя, испробовать на нем кое-какие свои умения, чтобы забыл все и никогда более к этой теме не возвращался?
Но это ей представлялось чем-то чертовски непорядочным: в первую очередь оттого, что Ольга относилась к Вязинскому, как к отцу, никогда не забывала, сколько он для нее сделал… Положение – хоть волком вой…
В коридоре второго этажа она столкнулась с шагавшим навстречу (а значит, явно только что покинувшим генеральский кабинет) полковником Кестелем. Почтительно и грациозно, как истинно светский человек, он поклонился, Ольга присела в ответ, и они разошлись. Лицо «чертова куманька» было совершенно бесстрастным, и определить по нему ничего не удалось. Ну ладно, по крайней мере, с этой стороны не следует ждать никаких неприятных сюрпризов… или сейчас ни в чем нельзя быть уверенной?
Она вошла в кабинет, и генерал поднялся навстречу. Ольга уставилась на него, пытаясь определить, в какую сторону повернется дело. От сердца отлегло: Вязинский ничуть не выглядел гневным и суровым, настроенным дать ветреной девчонке серьезную взбучку. Уж Ольга-то, помнившая его с тех самых пор, как осознала себя, изучила его характер досконально. Скорее уж он выглядел расстроенным и даже сконфуженным, но вот гнева не было ни капли…