— Да, и все же… ты решилась на такой смелый поступок, Аннабет!
Она покачала головой.
— Мы едва выбрались оттуда живыми. Меня до сих пор мучают кошмары, Перси. Мне снится, что циклоп говорит голосом моего отца. Это он виноват, что мы так задержались на пути в лагерь. Все монстры, которые охотились на нас, успели нас догнать. Вот почему погибла Талия. Если бы не тот циклоп, она сегодня была бы жива.
Мы сидели на палубе, глядя, как на небе появляется созвездие Геракла.
— Пошли вниз, — сказала наконец Аннабет. — Тебе надо немного передохнуть.
Я кивнул. Веки мои отяжелели. Но когда я спустился вниз и нашел подвесную койку, то заснул далеко не сразу. Из головы не шла история Аннабет. И я задумался: будь я на ее месте, хватило ли бы у меня мужества отправиться в этот поиск — прямо в логово очередного циклопа?
* * *
На сей раз Гроувер мне не приснился.
Вместо этого я оказался в роскошной каюте Луки на борту «Принцессы Андромеды». Занавески были раздвинуты. За окном стояла ночь. В воздухе кружили и вились тени. Шепот раздавался вокруг — со мной говорили души умерших.
«Будь начеку, — шептали они. — Кругом ловушки. Хитрость. Обман».
Единственный источник света в каюте — золотой саркофаг Кроноса — слабо поблескивал. Леденящий смех, раздавшийся, казалось, откуда-то из глубины, из-под корабля, заставил меня оцепенеть.
«Тебе не хватает мужества, юнец. Ты не сможешь остановить меня».
Я знал, что надо делать. Надо было открыть гроб.
Я обнажил Анаклузмос.
«Будь начеку!» — Души закружились вокруг меня в неистовой пляске.
Сердце гулко стучало в груди. Я не мог сойти с места, но должен был остановить Кроноса. Я должен был уничтожить то, что лежит в этом ящике.
Затем рядом со мной раздался девичий голос:
— Ну что, рыбьи мозги?
Я оглянулся, ожидая увидеть Аннабет, но это была не она. Девушка, одетая под панка, запястья увешаны серебряными цепочками. Черные волосы иголками торчат в разные стороны, сверкающие яростью голубые глаза густо обведены карандашом, нос в веснушках. Она казалась мне знакомой, но я не мог вспомнить откуда.
— Ну? — спросила она. — Мы остановим его или нет?
Я был не в силах ответить. Не мог даже пошевелиться.
— Прекрасно. — Девушка расширила глаза. — Предоставь это мне и Эгиде.
Она легонько стукнула себя по запястью, и серебряные цепочки, становясь более плоскими и разрастаясь, превратились в мощный щит. Он был выкован из бронзы и серебра, и из середины его выступал чудовищный лик Медузы. Щит напоминал посмертную маску, словно металлический слепок с лица Горгоны. Я не знал, так ли это, действительно ли щит способен обратить меня в камень, но на всякий случай отвел взгляд. Уже одна близость его заставила меня похолодеть от страха. У меня возникло чувство, что человек с таким щитом будет почти непобедим в битве. Любой его враг, находящийся в здравом уме, обратится в бегство.