Я закрыл глаза и сосредоточился на волнах, плещущих о борт корабля, на океанских течениях, на направлении ветров. Внезапно в голове у меня вспыхнуло правильное слово.
— Бизань-мачта! — пронзительно вскрикнул я.
Аннабет посмотрела на меня так, словно я свихнулся, но уже через несколько секунд воздух заполонили свист туго натягиваемых канатов, шелест разворачивающихся парусов и скрип деревянных блоков.
Аннабет нырнула под трос, который пролетел у нее над головой и накрутился на бушприт.
— Перси, как…
Я не знал, что ответить, но чувствовал, что корабль слушается меня, как часть моего тела. Усилием воли я заставлял паруса подниматься, и это было так же просто, как согнуть руку. Я приказывал рулю поворачиваться в нужную сторону.
«Месть королевы Анны» тяжело отвалила от пристани, и, когда пираты добрались до места стоянки своего корабля, мы были уже в пути, держа курс на Море чудовищ.
Глава тринадцатая
Аннабет пытается уплыть домой
Наконец-то я нашел что-то, в чем был действительно хорош!
«Месть королевы Анны» повиновалась всем моим командам. Я знал, какие канаты натягивать, какие паруса поднимать, куда держать курс. По моим расчетам, мы бороздили волны со скоростью в десять узлов. Я даже понимал, насколько это быстро. Для парусника — чертовски быстро.
Все казалось лучше некуда — дующий в лицо ветер, нос корабля, рассекающий волны.
Теперь, когда мы были вне опасности, я мог предаваться мыслям о том, как я скучаю по Тайсону и как тревожусь за Гроувера.
У меня в голове не умещалось, как я мог вытворить такое на острове Цирцеи. Если бы не Аннабет, я так и остался бы грызуном, сидящим в клетке в компании мохнатых пиратов. Я думал о словах Цирцеи там, у зеркала: «Видишь, Перси? Ты подобрал ключик к собственному "я"».
Я до сих пор чувствовал, будто во мне что-то изменилось. Не потому, что у меня появилось внезапное желание поглощать салат и сельдерей. Я стал нервным и часто вздрагивал, словно инстинкты напуганного зверька стали частью меня. А может, так всегда и было. Вот что беспокоило меня на самом деле.
Мы плыли сквозь ночь.
Аннабет старалась помогать мне вести наблюдения, но плавание на паруснике шло вразрез с ее натурой. Через несколько часов килевой качки лицо ее стало пепельно-бледным, и она спустилась вниз — полежать в подвесной койке.
Я следил за горизонтом. Мне не раз удавалось заметить чудовищ. То и дело ввысь, к залитому лунным светом небу, устремлялись фонтаны воды высотой с небоскреб, выступающие над поверхностью зеленоватые хребты длиной футов сто, явно принадлежащие рептилиям, скользили по волнам друг за другом. Но мне не хотелось знать, что это такое.