– О, смотри-ка!
В верхней части коробочки было небольшое ребристое колесико. Антар несколько раз крутанул его большим пальцем и вдруг рядом с ним возник крошечный огонек. Мы потрясенно уставились на него. Антар отпустил колесико – огонек погас. Крутанул снова – и снова огонек вспыхнул. Подумать только! Эта штука пролежала тут столько лет – и все равно работала. Вот так Светлячок!
Антар, как завороженный, продолжать щелкать колесиком.
– Теперь понятно, почему эта штука так называется. Ты представляешь, что она значит для нас? – я кивнула, и он бережно спрятал Светлячок в карман. Как думаешь, она вечная или все-таки нет? Ого, а это что такое?
Всего в доме оказалось шесть небольших комнат. Две из них из-за рухнувшего дерева пострадали довольно сильно, но остальные сохранились хорошо. Правда, в одну мы так и не попали, просто не сумели войти туда; дверь никак не желала открываться, и окно уцелело, не разбивать же его? Между комнатами двери отсутствовали, все они выходили во что-то вроде длинной галереи, которая тянулась вдоль всего здания.
Невозможно перечислить все то удивительное, что мы обнаружили даже при первом, самом беглом осмотре. Лично меня больше всего заинтересовали книги, хотя их, к сожалению, оказалось совсем немного, и к тому же в большинстве своем они были безнадежно испорчены. Собственно говоря, более или менее хорошо сохранились только три, которые прикрыл собой упавший на них ящик, сделанный из того же материала, что и стулья, и нагруженный блестящими кристаллами явно не природного происхождения. Очень красивые сами по себе, совершенно одинаковые по размерам и форме, они отличались лишь цветом и буквами, начертанными на одной из граней.
Еще меня просто приворожило висящее на стене длинное овальное зеркало. У нас в музее было одно, совсем маленькое, круглое, в желтоватой металлической оправе и с ручкой сбоку.
От времени оно потускнело и покрылось темными пятнышками, так что разглядеть в него удавалось разве что глаз или еще какую-нибудь небольшую часть лица и то не слишком отчетливо. Конечно, увидеть свое отражение можно на поверхности моря, когда оно лежит тихое, спокойное – как "зеркало". Но так, как сейчас – в полный рост, отчетливо и со всеми деталями – я не видела себя никогда.
Меня так и тянуло к зеркалу, я возвращалась к нему снова и снова. Странно. Мне казалось, что я выгляжу несколько иначе. Что я худее, что волосы у меня не такие светлые, нос не так легкомысленно вздернут, а губы не такие пухлые, точно у маленькой девочки. В целом девушка, которая таращилась на меня из зеркала – невысокая, не худая и не толстая, с неяркими голубыми глазами и круглым, слегка глуповатым лицом – выглядела, по-моему, неплохо, но все никак не верилось, что это действительно я.